Тропа ночи
Шрифт:
В этот миг вернулся Харви с подушкой. Он услышал последнюю фразу, и на его лице отразилось искреннее возмущение.
– О ком бы ни шла речь, это ужасно.
Элспет с театральным вздохом откинулась на подушку, как будто у нее не было сил даже приоткрыть глаза.
Тетя Хильда щелкнула пальцами – ложка вспорхнула прямо ей в руку – и снова захлопотала у плиты. Харви потянулся следом за ней:
– Как вкусно пахнет.
Я развернулась на стуле и лихорадочными жестами попыталась беззвучно предостеречь Харви, но он уже приподнял крышку и заглянул в кастрюлю. Сейчас
– Я готовлю сатанинскую мясную запеканку для всех. Харви, душечка моя, иди попробуй.
– С удовольствием. – Харви осторожно протянул небольшую тарелку. Он не так изголодался, как студенты академии, однако у всех подростков хороший аппетит, и к тому же вся готовка в его доме лежала на его плечах.
– Мне хотелось угостить ребятишек чем-нибудь вкусненьким, – призналась тетя Хильда. Харви кивнул и набил рот. – Поэтому я не стала добавлять в фарш потроха травяной змеи или еще какие-нибудь гадости. Только внутренности королевского питона! Самое лучшее!
Харви замер с ложкой во рту.
– Вкусно? – просияла тетя Хильда.
– Потрясающе, – сдавленным голосом отозвался Харви.
– Что, правда? – приоткрыла глаза Элспет. – Змеиные потроха? Настоящие?
Харви пришел в движение, как ни иронично, со змеиным проворством. Он подхватил Элспет с кресла, усадил за стол, поставил перед ней свою тарелку и сунул в руки ложку:
– Угощайся.
Элспет заколебалась:
– Хочешь поделиться?
– Нет! – отрезал Харви. – Съешь все. Тебе нужно восстанавливать силы.
– Правда? – переспросила Элспет.
Харви с убежденностью кивнул.
Элспет вцепилась в тарелку и прошептала:
– Это и есть настоящая любовь?
Харви потрепал ее по плечу:
– Нет. Это просто змеиные потроха.
И пошел варить кофе. Элспет принялась за еду, радостно взбрыкивая ногами под одеялом. «Пусть ест. Мне меньше достанется», – подумала я, хотя после темного крещения мне стало легче проталкивать в горло ведь-минскую стряпню. Впрочем, в последние дни мне мало что доставалось. Студенты Академии невиданных наук уплетали все подряд как голодные гиены. За это – за то, что держал ребят впроголодь, – я возненавидела отца Блэквуда еще сильнее. Ник тоже жил в академии. Надо было почаще приглашать его на обед.
– Вот, Брина, возьми. – Харви поставил передо мной кофе.
Я прислонилась к его плечу, потом он отстранился и сел рядом. Наконец снял с плеча ружье – в эти дни он часто носил его – и поставил между нами. Я отпила большой глоток кофе.
Салем, мой кот-гоблин, который привык получать сливки, но всегда требовал еще, вспрыгнул на стол и с разочарованием увидел, что кофе у меня черный, как Тропа ночи. Харви погладил его:
– Кис-кис-кис, привет.
«Глупый ты человек, – сказал Салем. – Невоспитанный. Мог бы поделиться змеиными потрохами со мной. Почеши за ушком. Еще, я сказал, еще».
Харви не понимал Салема. Иногда мне казалось, что это и к лучшему. Салем повелительно наклонил голову и ткнулся Харви в ладонь. Тот улыбнулся и почесал за ушком:
– Кто тут самый милый котик?
– Уж точно не Салем, – фыркнула я и зевнула, укрывшись за краем чашки.
– Надо будет раздобыть лашардии, – проговорила тетя Хильда, – и сварить тебе, Сабриночка, успокоительный чай на ночь.
– Что такое лашардия? – спросил Харви.
– Трупная трава, – солнечным голосом сообщила тетя Хильда. – Питается плотью и кровью. Я выращиваю ее на могилах. После чая из лашардии Сабриночка всю ночь спит безмятежно, как младенец. Однако, Харви, дорогуша, будь осторожен, никогда не ешь плоды лашардии. Семена смертельно ядовиты.
– Ладно, не буду, – пролепетал Харви, и тетя Хильда упорхнула. – Она ушла?
Я кивнула. Харви встал и выпил воды прямо из-под крана. Потом сунул голову под струю. А когда вынырнул, на взъерошенных волосах блестели капли, словно после дождя.
– Змеиные потроха… гм. Можно мне хлопьев? Просто чтобы вкус изо рта ушел.
– Тебе что, не нравятся змеиные потроха? – изумилась Элспет.
Харви взял хлопья. Студенты академии с недоверием относились к человеческой пище, упакованной в коробки. Никто из них не прикасался к хлопьям – любимой еде Эмброуза. А мой братец был сейчас далеко. Он вместе с Пруденс отправился искать отца Блэквуда. Найдут – и бывший глава ковена жестоко поплатится за свои преступления.
Эмброуз много лет находился у нас в доме под магическим арестом. Я привыкла видеться с ним каждый день, когда захочется. И теперь очень скучала.
Но скучала я не только по нему. Я хотя бы знала, что он где-то здесь, на этом свете. А не горит в аду, претерпевая неведомые муки.
Я дрожащими руками потянулась к чашке и промахнулась. Харви отложил ложку, склонился ко мне, сплел пальцы с моими. Я сжала его руку.
– Ох, Сабрина, – сказала Элспет. – Отчего ты так грустишь? Неужели из-за того, что Ник в аду?
Студенты академии не понимали, по каким причинам Ник оказался в преисподней, лишь знали, что он там, и все. Почти у всех хватало такта не заговаривать об этом, но Элспет тактом не отличалась.
– Элспет, такими вопросами делу не поможешь, – предостерег Харви.
– А чем тут поможешь? – округлила глаза Элспет. – Ведь Ника больше нет! Бедная Сабрина. У нее остался всего один парень. Да и тот человек, поэтому – не обижайся, человек, я верю, что ты стараешься изо всех сил, – поэтому тебе, наверное, не хватает чародейского секса. Ник Скрэтч в постели был просто огонь.
Мы с Харви поспешно расцепили руки.
– Рад за него, – отстраненно произнес Харви.
Я подкрепила силы глотком кофе. До шестнадцати лет я ходила в людскую школу, а значит, привыкла к человеческим отношениям и к человеческим взглядам на секс. И до сих пор не могла до конца освоиться с привычками ведьм.
Я не скучала по чародейскому сексу, потому что у меня его никогда не было. Как, впрочем, и других видов секса тоже. Ник всегда говорил, что мы пойдем дальше, только когда я на это соглашусь. Мы встречались не так уж долго, и он был очень опытен, а меня это страшило. Да и то нас постоянно прерывали то покушения, то оборотни, то другие смертельные опасности.