Тропа. Дорога. Магистраль
Шрифт:
"Это совершенно невозможно. Совершенно". Мысль, как тонкая игла пробралась под кожу в вену, а в тонкую колбу вместе с кровью, похоже, утекал мозг, потому что ни одной связной мысли в голове не оставалось. "Сосредоточиться. Взять себя в руки, а не стоять истуканом. Думать", - приказал себе Антон. Почему Гера решился на такое предложение? Как кто? Как врач? Слишком нереально. Врачи не жертвуют своим личным временем, не приглашают в свои дома больных людей и не оплачивают им лечение, даже частично. Ну, в обычных случаях. Следовательно, для Германа этот случай не является обычным. Значит,
– Я не могу...
"Глупость! Ну, какая же это глупость! У него дочка только выкарабкалась, а он играет в какие-то игры", - Герман разозлился. В кои-то веки Королеву предлагают отличный выход, а тот ведет себя, как баран.
– Антон, не тупи! Ты сэкономишь деньги за Аленино пребывание здесь, и при этом она будет находиться под присмотром своего лечащего врача. Я бы и сам ее забрал к себе, но я - не ее папа, и не могу решать за вас.
– Замолчал, а потом тише добавил.
– Не могу позволить тебе пустить все насмарку. Слишком много сделано.
Антон недовольно поджал губы. Вся его концепция рушилась на глазах. Возразить было нечего, поэтому он стал задавать глупые вопросы.
– Как ты себе это представляешь?
Герман даже смешался от такого вопроса. "Неужели он настолько боится меня? Неужели он так мне не доверяет?"
– Как? Ну, я - в своей комнате, вы с дочкой - в соседней. Правда, у меня только один диван, но можно купить раскладушку или надувной матрас.
– Гера...
– Антон не про то хотел спросить, его меньше всего сейчас волновало собственное удобство, - а твой партнер не будет против того, что у тебя дома живет другой мужчина?
– не хотел выделять слово "партнер", но получилось. Сможет ли Антон дружить с геем? Ведь Герман определенно считает, что между ними дружба.
Собеседник хмыкнул. "Его правда волнует такая мелочь? Или он боится, что не уживется со мной?"
– Не волнуйся. Мы можем и у Ромки встречаться. У него тоже отдельная квартира.
Антон спрятал глаза, не хотел показывать огонек злости, что вспыхнул в этот момент. У Королева никогда не было отдельной квартиры. Именно поэтому он злится. Это просто зависть. Именно так. Надо подумать о другом. Трезвый расчет.
– Ладно. Если я соглашусь, сколько по деньгам будет выходить?
Герман назвал примерные цифры.
– И на продукты и коммуналку добавь. Я не хочу жить за твой счет, - нахмурился Антон.
"Вот же упертый!" - подумал Гера.
– Коммуналка поровну. Все продукты на тебе, я буду готовить.
– Согласен, - довольно кивнул Антон. Прозвучало двусмысленно. Что это? Он уже соглашается? Как Гере удалось его уговорить? Даже не заметил. Вот что значит доктор. Не зря у большинства врачей неразборчивый подчерк.
– Рад, что ты согласился.
– Главное - не показывать свою радость. Задумался.
– Мне нужно, чтобы ты написал заявление и сходил со мной к Алевтине Георгиевне.
Антон встал и последовал за другом, теперь именно за другом, в соседний кабинет. Сумма, что он сможет сэкономить, переехав к Гере, была действительно весомой. И это несказанно радовало. Но в то же время Королев ловил себя на том, что пытается скрыть волнение и даже страх. Этот переезд... Это ведь не то же самое, что встречаться с Германом в больнице. Это значит, каждый день его видеть, каждую ночь спать за стенкой от него, есть еду, приготовленную им, принимать помощь в лечении дочери. Королев подумал, что сошел с ума, подписавшись на эту авантюру.
Разговор с заведующей был долгим, но результативным. Она не хотела выписывать еще больную пациентку, но смогла понять обстоятельства и пойти навстречу.
Выйдя из кабинета, Антон вздохнул. Теперь предстояло поговорить с дочкой и мамой. Девочка пришла в восторг от новости, что можно покинуть больницу. Ей надоело сидеть в четырех стенах. Тоша попытался объяснить, что ей все равно придется сюда приезжать, но она все равно была очень рада. Мама, впрочем, тоже радовалась, хоть и удивилась тому, что ее сын будет жить у друга детства. Но она понимала, что это единственный шанс долечить девочку.
***
Шины "мазды" шуршали по асфальту. Тихо напевало радио. Герман внимательно вел машину, ведь в его автомобиле сидели такие важные для него пассажиры.
– Папочка, а телевизор там есть?
– ребенок, даже если он больной, всегда остается ребенком.
– Есть.
– А игрушки?
"Вот неугомонная".
– Нет, но мы обязательно привезем еще из дома, если они понадобятся.
– А мороженое ты мне купишь?
Скрестил на груди руки. Выдохнул.
– Так. Кто-то наглеет...
– Ну, пап...
"Она вьет из меня веревки", - признался самому себе Антон.
– Если доктор разрешит.
Молчание не длится и минуты.
– Пап, а мама будет ко мне приезжать?
– Аленыш... Мама уехала, поэтому пока - нет. Но, как только у нее появится возможность, то она обязательно тебя навестит, - как же тяжело было говорить с дочерью на эту тему. Чтобы оборвать разговор, Антон обратился к водителю, доктору и другу в одном лице.
– Герман, мы сможем вернуться в центр, если будут ухудшения?
Врать не хотелось. Место Алены занял уже другой ребенок. Но Городецкий решил, что раз он уже устраивал девочку в больницу, то и второй раз сделает это. Он надеялся, что пребывание в больнице не станет обязательным для нее вообще.
– Сможем. Не волнуйся... Почти приехали.
Автомобиль въехал во двор и припарковался у подъезда.
Девочке квартира понравилась, она с удовольствием разместилась в своей новой комнате, превратившейся вдруг из холостяцкой берлоги в замок принцессы. Антон приютился на надувном матрасе в углу комнаты, но это его не беспокоило.