Тропа. История Безумного Медведя
Шрифт:
Когда я спросил Ичи-Мавани о его планах, он ответил, что отправится в Чёрные Холмы, потому что отыскал место, где было золото. Я не стал задавать ему вопроса про его сына, отвезёт ли он его в большие города белых людей, так как знал, что Ичи-Мавани никуда больше не уедет из нашей страны. И я ушёл от него.
На сердце моё лёг камень, потому что многое теперь должно было пойти не так, как полагалось. Один из людей окончательно вышел из цепочки, где ему было отведено место. Он не сел в круг, куда ему предназначалось сесть, и кольцо разорвалось. Назревала беда.
Переселенцев становилось больше с каждым днём, и наши люди считали, что пришельцы разоряли страну, поэтому удержать их от военных действий оказалось невозможно. Все с лёгкостью позабыли о выкуренной трубке. Старики
Через три года после совета на Лошадином Ручье наше племя почти в полной силе вновь стояло неподалёку от форта Ларами. Все южные группы Титонов собрались в долине: Оглалы, Сичанги, Миниконжи. И вот однажды кто-то из молодых людей застрелил корову, которая шла позади обоза переселенцев. Эти двое стали разжигателями огня войны. Солдаты решили наказать виновных и пришли из форта в наш лагерь. Глупый поступок. Они прихватили с собой пушку, но их было лишь тридцать человек. Лакоты убили их всех. Молодые воины очень гордились тем, что они совершили. Они просто раздувались от важности и смеялись над теми, кто говорил о силе солдат и о мощи их оружия. Юноши, горевшие желанием завоевать себе славу в бою, не слушали ни меня, ни других, кто выступал за мир, и постоянно совершали налёты на проходившие обозы. Они не подозревали, что очень скоро многие из их вожаков сами зароют боевые топоры в землю.
А на следующий год Длинные Ножи атаковали деревню Маленького Грома, которая стояла на Синей Воде. В лагере находилось почти триста человек, и около ста из них погибло. Никогда прежде наш народ не терпел такого поражения. Все вещи, все запасы мяса, все жилища были потеряны при бегстве, все лошади попали в руки солдат, почти сто женщин и детей оказались в плену.
Белые люди не способны понять, что означало то сражение для Лакотов, у которых за всю их историю ни разу ни один большой лагерь не был захвачен врагами! Попробуй представить себе, мой друг, что должны были чувствовать наши люди, которые потерю нескольких лошадей считали огромным горем, потерю двух-трёх воинов в бою – величайшей трагедией! Теперь же большая деревня была разрушена, люди разбежались в разные стороны, прячась от преследователей, не имея ни оружия для защиты, ни крова над головой. А уже стояла осень.
Я не был в стойбище Маленького Грома, когда случилась эта беда. Но я не мог не рассказать тебе об этом. Будь мои слова только историей моей жизни, я бы не стал говорить ничего. Ведь сколько бы ни осталось за моей спиной прожитых зим, о них не стоило бы даже упоминать, когда бы я жил только для себя. Но мне и сейчас, когда всё уже далеко позади, больно вспоминать о бедах моего народа…
Мы были подавлены. Мы впервые ощутили на себе сокрушающий удар армии. Больше никто не мог стучать себя в грудь и похваляться ловкостью. Белые солдаты воевали не из-за лошадей, как привыкли делать Лакоты. Они воевали, чтобы убивать.
Но некоторые группы Лакотов, жившие гораздо севернее, не испытали на себе ничего подобного. До них дошли только рассказы, но слова нельзя сравнить с жизнью. Я встречал людей, которые умели хорошо говорить и считались весьма разумными. Когда же касалось дела, ими управлял не разум, но чувства. А чувства нередко ослепляют человека.
Прошло ещё две зимы и Лакоты собрались в Чёрных Холмах у подножия Медвежьей Горы для большого совета. Тут были и северные племена, и южные. Все Титоны пришли, чтобы решить, что нам делать. Большинство склонялось к войне. Но как бы ни хотели наши воинственные юноши остановить вторжение Бледнолицых, они больше времени уделяли жарким спорам, распаляя себя громкими фразами. Они хотели быть героями и забывали о том, что им было суждено исчезнуть, в бою ли, от старости ли. А вот земля, по которой ступали они, останется и не изменится. Горячие головы думали о собственной славе, о важном положении в родном племени. У каждого из них были свои заботы. У каждого человека, у каждого отряда, у каждой родовой группы. Наш народ не сумел собраться и стать единой силой. Все общины существовали порознь. У каждой были свои интересы.
У нас есть сказание о том, как к нам
Однажды двое Лакотов отправились выслеживать бизонов и взобрались на высокую гору. Оттуда они увидели, как между холмов шла одинокая женщина. Они направились встретить её и, приблизившись поняли, что она принадлежала неизвестному им племени. Женщина была очень красива, так красива, что от вида её кружилась голова и захватывало дух. Даже с большого расстояния доносилось удивительное благоухание женщины. Один из Лакотов почувствовал к ней сильное влечение и вздумал завладеть ею. Но второй остановил его и сказал:
– Взгляни на неё внимательнее. Это Вакан-Уинна, священная женщина. Не поступай дурно. Подумай о Великой Тайне…
Она остановилась перед мужчинами и сказала:
– Я вижу, что один из вас очень хочет совокупиться со мной. Но знайте, что этого нельзя сделать, ибо я не плоть, но дух плоти. Я пришла с важным делом, и сейчас не время для удовольствий. Учитесь сдерживать свои порывы. Тот, кто притронется ко мне, немедленно погибнет.
Но похотливый Лакот всё же направился к ней. Он понимал, что женщина была беззащитна перед его мускулистыми руками. Однако едва он приблизился к ней, с неба спустилось густое белое облако и накрыло его. А через мгновение оно опять вознеслось, и от нетерпеливого мужчины остался только скелет, кишевший червями. Эти черви – наши желания и жадность. Они живут в нас и подтачивают наш дух.
– Теперь мы пойдём к твоему народу, и я буду разговаривать с вождём, – обратилась женщина к оставшемуся Лакоту, и они отправились в его деревню.
Там она протянула вождю какой-то свёрток и объяснила:
– Здесь лежит очень важная для вас вещь, священный предмет, через который ваши слова будут доходить до ушей Великого Духа, – она развернула мягкую кожу и показала людям курительную трубку. – Это священная Трубка. Выкуривая её с врагом, вы обещаете ему никогда не поднимать на него руки. Дав какую-либо клятву с Трубкой в руках, вы не можете отступиться от своих слов ни при каких обстоятельствах, иначе вас ждёт погибель…
Так Лакоты получили Трубку.
Когда мы выкурили её во время больших переговоров на Лошадином Ручье, мы обязались не воевать, но сразу же позабыли об этом. А ведь от Создателя ничего нельзя скрыть.
Рэндал Скотт
Из дневника
Сегодня 20 августа 1861 года
Мне исполнилось ровно шестьдесят четыре года. Всё подсказывает мне, что пора собираться в мир иной, а я продолжаю намывать золото, которое, как мне кажется, уже никогда мне не понадобится. Странный я человек. Я многие годы стремился к тому, что мне теперь не нужно. Я состарился, во мне не осталось ни капли радости. Для чего мне это золото? Я складываю его в мешочки и храню под изголовьем моей лежанки. Вот уже несколько лет подряд я с опаской слежу за всеми моими компаньонами: как бы не отобрали то, что принадлежит мне, как бы не обсчитали меня, как бы не решились вдруг стукнуть меня по моему плешивому затылку.
Мне шестьдесят четыре года. Двадцать восемь лет я бродил по этому краю, дрался, иногда едва не умирал от ран и голода. Я убивал животных и людей. Я рубил лес, строил крепости, возводил запруды на реках. И вот уже добрых десять лет я, подобно кроту, роюсь в земле, выковыривая из неё золотые камешки, которые когда-то считал залогом счастья.
Было время, когда я отказался от карт, но не отрёкся от игры. Если говорить о золоте, то нынче я в крупном выигрыше. Золота у меня в достатке, чтобы купить большой дом и обзавестись слугами, но мне не нужен такой дом. Мне нет дела до персидских ковров, шикарной мебели, красивых женщин. Я хочу жить в лесу и дышать дымом костра, как это было во времена Джека-Собаки.