Тропик лейтенанта. Пиратское рондо
Шрифт:
Вовка Бузык пристраивается рядом со своим приятелем Шуриком Саниным.
– Слышь, Шура, а я тебе когда-нибудь говорил о том, что я всю свою жизнь мечтал собирать кораллы?
Тот только улыбается на его болтовню.
– Нет, ты представь только себе: мы ползаем по дну и целый день только и делаем, что откусываем и откусываем. Нужно наломать побольше этой дряни. Ты не видел мои ласты? Только что здесь были мои ласты. Я ими буду тыкать в морду приближающимся акулам. Где мои ласты для тыканья в морду? (Ищет свои ласты.) А? Ты не видел? (Лихорадочно роется во всяком барахле.) Кто
– Ну ты и болтун!
– Нет, вы только посмотрите на этого человека! Ему не нравится, что я с ним разговариваю о высоком. А что у нас высокое? Высокое у нас – это кораллы. Ну хорошо, хорошо, поговорим о низком. Ты не знаешь, какому придурку пришла в голову мысль сшить нам такую тропическую форму одежды? Это ж форма космических пехотинцев, как справедливо заметил один мой любимый начальник! Она ж не охлаждает, нет. Она нас тут греет. Что это за материал, спрашиваю я тебя в стотысячный раз? Шов-то тройной! Крокодилы не порвут. А материя? Это только чуточку плотнее будет, чем обычный камуфляж! Нет, пора, пора, я считаю, шить для нас тропическую шинель и тропическую шапку-ушанку с дырочками для вентиляции! Как считаешь?
– Балаболка!
– Все, Шура, все! Молчу! Как насобираем целый ящик этого дерьма, так сразу же вам и сообщим. По радио. Где наше радио? Цветок благоуханный! Радист! Якоби! Карл Густав Мария Эльварес Франциско Якоб Якоби! Геша!
– Я! – откликается радист Геша Якоби.
– Как твой сундук?
– Нормально!
– Смотри мне, потомок великого изобретателя! Связь – это прыщ на заднице Военно-морского флота.
– Да все будет нормально.
Причалили к островку. Островок совершенно голый, длинный – в середине большой камень.
Бузык немедленно набрасывается на Санина:
– Это, по-вашему, остров? Это какая-то незначительная тоска в виде полоски суши. А пальмы где? Я вас спрашиваю: где пальмы? Когда меня посылали на эту планету, мне обещали, что остров обязательно будет с пальмами.
– Отстань. Где я тебе пальмы найду?
– Так мы ж здесь от жары подохнем и протухнем, а все консервы наши немедленно помрут. Геша! Якоби!
– Я!
– Продукты обернуть влажной ветошью и выставить на ветерок поближе к воде, чтоб, значит, слегка омывала. То есть чтоб они все время были в мокрой ветоши и на ветерке. Так они будут лучше охлаждаться. И канистру с пресной водой туда же!
– Понял!
– Фельдшер!
– Я!
– У
– Не должно!
– Не должно или не стухнет?
– Не стухнет.
– Смотри!
– Ясно!
– Геша! Как твой агрегат?
– Уже передал, что мы на месте.
– Хорошо. За камешком его спрячь от солнышка.
– Ага!
Бузык оборачивается к Санину:
– Шура, ну давай прощаться, что ли?
– Давай!
– Прощай, Шура! (Картинно припадает к его груди.) Передай мое последнее прости родному крейсеру.
– Ой! – вздыхает Санин. (Такие, как Бузык, не лечатся.)
– Я остаюсь тут навсегда, Шура. (Рыдает, размазывает воображаемые сопли по щекам.) Буду добывать себе кораллы, есть их буду, пить, на голове носить, а потом найду себе женщину…
Все провожают взглядами отходящий катер.
– Ну, народ, – говорит Бузык буднично, по-деловому, смотря ему вслед, – а теперь надели на себя белье, и… за дело…
Вода теплая, маску в воду – и сейчас вокруг тебя волшебный мир: рыбки, камни, кораллы – точно и не было никогда и никакой другой жизни.
Через час они наломали груду кораллов.
– Все, ребята, пошли есть, а то консервы действительно сдохнут.
Примостившись за единственным камнем в убогой тени, они расправились с едой в один миг.
– Ну что, народ, перекур двадцать минут, а потом вызываем нашу шаланду? Геша!
– Я!
– Запроси подмогу. Скажи: груз готов.
Пока Геша возится с рацией, самое время сомкнуть глаза. Минут на пять. Бузык привалился спиной к скале.
Его вызвали к жизни, тряхнув за руку.
– Тащ-ка!
– А? – пришел он в себя.
– А чего это там?
– Где?
На горизонте были две точки. Точки увеличивались.
– Так это ж за нами!
– А чего их два?
– Два?
– Ну да. И идут они с другой стороны.
– Точно, с другой. Геша!
– Я!
– А скажи мне, великий изобретатель, – тянет слова Бузык, не отрывая взгляда от горизонта, – ты все передал, как просили тебя празднично убранные селяне?
– Тащ-ка!
– Ну?
– Рация не работает!
В такие минуты очень интересно наблюдать лицо старшего морского начальника. Оно вытягивается. В данном случае старшим морским начальником тут является Вовка Бузык.
– Не работает, говоришь? – тянет он, соображая, не отрывая свой взгляд от этих двух катеров. Те идут к острову на всех парах. – Только что же работала.
– Так правильно, тащ-ка, она же только что, тащ-ка, – заторопился Геша, – а потом – как отрубило. Мы их слышим, а они нас – нет.
– Отрубило, говоришь?
– Отрубило.