Тропик ночи
Шрифт:
Паз умолк. Он сам ощутил некие короткие перерывы в своем заявлении, легкое заикание в тех местах, в которых, говори он с обыкновенным человеком, прозвучали бы словечки вроде «затраханный», «черт» или «будь оно проклято». Он к тому же чувствовал, что Барлоу это понимает и радуется его сдержанности, если он вообще может чему-то радоваться. Барлоу произнес очень тихо, почти про себя:
— Кто в состоянии сделать чистое из нечистого? Никто.
Паз не имел желания возвращаться к этой теме, и оставшуюся часть пути они провели в полном молчании. В отделе они узнали, что за Джулиусом
— Он подождет. Если не убежал до сих пор, то и не убежит. Сначала я хочу ознакомиться с результатами вскрытия.
Для Джимми это было к лучшему. Барлоу в соответствии с правилами был ведущим детективом в данном расследовании. Может, им прежде всего стоит исключить версию о самоубийстве, подумал Джимми, но вслух этого не сказал. Когда Барлоу уйдет в отставку, Пазу, глядишь, достанется напарник с чувством юмора.
— Возьмете меня с собой? — спросил он, подумав, что вполне может прожить и без знакомства с результатами вскрытия.
— Нет-нет, вдвоем незачем являться к Джексону. Ты разберись пока с этим орехом, я вернусь часам к пяти, и мы оба займемся мистером Югансом.
Тоже хорошо. Паз сел в машину и двинулся по шоссе 1-95 к югу. Он закурил одну из контрабандных сигар, которые покупал в упаковках по пятьдесят штук у парня на Корал-Вэй. Сигары он начал курить с четырнадцати лет. В полицейских машинах курить не разрешалось, и Джимми считал это одним из признаков приближения конца цивилизации. Мужчина должен курить, это делает его мужчиной и отличает от животных.
Накурившись вдоволь, он свернул с шоссе Дикси на Дуглас-роуд, а потом на Ингрэм. Деревья по обочинам дороги еще не вполне оправились от повреждений, нанесенных ураганом Эндрю в девяносто втором году, и дорога перестала быть сплошным зеленым тоннелем, каким была раньше, но здесь было прохладно и тенисто, не то что на открытом беспощадным лучам солнца шоссе Дикси. Цель его поездки, Фэйрчайлд Тропикал Гарденз, — самый большой тропический древесный питомник и центр по изучению тропической растительности. Он тоже пострадал от урагана, но восстановлен почти полностью, маленький рай пышных растений и цветов. Паз показал сторожу у ворот свою бляху и припарковал машину в самом тенистом углу, какой мог найти. Дневной зной достиг своей обычной наивысшей точки. Позже, в половине четвертого, когда воздух сгустится и станет нестерпимо горячим, чтобы втягивать его в легкие, он будет увлажнен неизбежным грозовым ливнем. А пока в неподвижном воздухе повис густой запах гниения, смешанный с божественным ароматом. Паз шумно выдохнул эту смесь и направился к двухэтажному зданию из серого флоридского известняка мимо пруда, где плавали тропические рыбы, и величественной индийской смоковницы. В здании размещались исследовательские лаборатории и административные офисы.
После нескольких неудачных попыток он нашел кабинет доктора Альберта Мэйнза, долговязого, некрасивого, но обаятельного мужчины, примерно в возрасте Паза. Загорелый очкарик в зеленой
— Чего изволите, мистер коп? Снова пришли искать в нашем саду наркотики? — спросил он, улыбаясь.
Паз ответил с невозмутимым видом:
— Нет, сэр, это имеет отношение к убийству.
Лицо Мэйнза приняло подходящее к обстоятельствам сдержанное выражение.
— Вот так история, кто же убит? — спросил он и вдруг побледнел. — Ох, черт, подождите секунду, вы здесь не потому, что…
Он бросил взгляд на семейную фотографию на письменном столе.
— Нет, сэр, ничего подобного. Нам просто нужен небольшой ботанический совет.
Мэйнз глубоко вздохнул, нервно рассмеялся и присел на край письменного стола.
— Ну, так в чем же дело?
Паз вручил ему пакет для улик с помещенным в него предметом.
Мэйнз взглянул на него, поднес к глазам. Уселся на стальной табурет, достал из пакета скорлупу ореха, изучил ее сквозь лупу, измерил, потом достал с полки толстый том в зеленой обложке, полистал его минуты две и сказал:
— Вот оно.
Паз заглянул в книгу через плечо ботаника на орех, похожий по форме на улику.
— Это Schrebera golungensis, — сказал Мэйнз. — Дерево, называемое также опеле, но я не могу вам сказать, что значит «опеле». Хотите ли вы знать что-то еще кроме названия?
— Растет это дерево в наших местах?
— Думаю, могло бы легко расти, здесь все растет. Но родина его Западная Африка: Нигерия, Конго и Сенегал.
— А у вас есть хоть одно? Я имею в виду ваш ботанический сад.
— Живое и растущее? Я могу проверить по нашей базе данных, если хотите.
Паз очень этого хотел. Ученый сел перед большим монитором и принялся нажимать клавиши. Списки мелькали на экране, сменяя один другой.
— У нас его, очевидно, нет. И позволю себе высказать предположение, что ни у кого в Майами тоже нет.
Паз внес сведения в свою записную книжку.
— Скажите, а как его используют? Едят плоды или что?
— Его не культивируют. Оно растет в диком виде в джунглях. Быть может, местное население как-то его использует, однако я об этом не осведомлен. Если у вас есть время, можем проверить через Интернет.
— Давайте сделаем это.
Мэйнз защелкал клавишами. Компьютер издал музыкальную трель, потом засвистел.
— Я вошел в базу данных EthnobotDB. Такого точно вида здесь нет, но есть родственный вид, используемый в народной медицине.
— А как насчет изготовления яда?
— Яда, говорите. Тогда нам нужна база данных PLANТОХ. Секундочку, проверим на всякий случай весь род. Ничего, чисто. Но само по себе это еще ни о чем не говорит. Эти общие базы данных полны ошибок. Вам нужен этноботаник.
— И это не вы?
— Нет, я систематик. Определяю, какие растения находятся в родстве между собой, и решаю, является ли найденное кем-то растение новым видом. А этноботаник работает в среде местного населения и узнает, как люди используют растения. Фармацевтические компании набирают таких специалистов целыми группами.