Тропиканка. Том первый
Шрифт:
— Рамиру Соарес, — Витор наморщил лоб, точно хотел что–то вспомнить, — это такой высокий, красивый рыбак … Я его, кажется, недавно видел в поселке…
— Да, он красив, мой Рамиру, — с гордостью подтвердила женщина. — И наши дети пошли в него, сын и дочь. Если хотите, я приглашаю и вас на праздник.
Аманда подпрыгнула от радости.
— Я хочу! Я с удовольствием приду! Мы оба придем, правда, Витор?
— Конечно, конечно, — проговорил Витор. — Раз вы нас приглашаете, сеньора?..
— Сеньора Серена, — улыбнулась женщина. — Приходите,
Витор наклонил голову:
— Да–да, мы из Форталезы. Спасибо, сеньора Серена, мы сегодня же отужинаем вашим чудесным лангустом.
Обратной дорогой Витор был молчалив, как Аманда ни донимала его своей болтовней. Итак, рыбака зовут Рамиру Соарес. А девушка с мечтательными глазами — его дочь. Тот неотесанный юный грубиян — его сын… И какое они все имеют отношение к его матери, Летисии Веласкес?..
* * *
Перед тем как выйти в море, Самюэль решил переговорить с Рамиру начистоту. Он считал, что незачем перегружать их судно семейными проблемами и неурядицами.
Он предъявил Рамиру газету. Газету с фотографией уважаемых людей Форталезы, собравшихся на вечеринке в честь назначения Летисии Веласкес вице–президентом рыбоперерабатывающего предприятия.
— Ты знал, что она в городе? — ткнув пальцем в изображение Летисии спросил он Рамиру.
— Да, — сказал Рамиру. — Я виделся с ней.
— Зачем? — чуть не взвьл Самюэль. — Что у вас общего?
— Общего? — Рамиру скорбно усмехнулся. Та хижина, в которой мы с ней случайно встретились.
— А, так поэтому Серена ее подожгла? — высказал предположение Самюэль.
— Если бы она могла сжечь мою память, — махнул рукой Рамиру.
— Но, рыбак… у тебя жена… семья!
— Не говори об этом, — проговорил Рамиру с болью, — для меня нет ничего важнее моей жены и моих детей … Но что я могу поделать со своей памятью! Я не могу забыть Летисию. Что плохого я причиню Серене, если буду хранить свои воспоминания о днях, проведенных в хижине с Летисией! Прошлое имеет надо мной поистине магическую власть!
— Не хочу и слышать об этом, — заткнул уши пальцами Самюэль. — Серена — прекрасная, достойная женщина.
— Думаешь, я этого не знаю? — мрачно ответил Рамиру.
— Ты не должен больше встречаться с этой женщиной, — твердо проговорил Самюэль. — Не должен. Хорошо, ты весь полон воспоминаний! А она, Летисия? Неужели ты всерьез полагаешь, что и она, красавица из высшего общества, думает о бедном рыбаке? Неужели ты ей по–прежнему дорог?..
— Не знаю, — со вздохом произнес Рамиру. — Честное слово, не знаю, Самюэль.
* * *
Питанга, дочь Мануэлы, хозяйки бара, время от времени старалась бесплатно подкормить бездомную и безденежную Адреалину. Зато когда являлся Пессоа, Адреалина могла заказать себе еду не церемонясь.
— Ну что у тебя стряслось? — заметив на лице Пессоа растерянное выражение, покровительственным тоном спросила Адреалина.
— Моя мать узнала, что я бросил подготовительные курсы,
Адреалина насмешливо присвистнула. Ей казалось, что проблема приятеля не стоит и выеденного яйца. Человек должен учиться по своей воле, не учитывая желания родителей — таково было ее искреннее и глубокое убеждение на сей счет.
— Да, но я не могу этого сделать, — сокрушенно молвил Пессоа.
— Чего ты не можешь?
— У меня нет своей воли, — объяснил Пессоа, — я еще не выбрал себе карьеру.
— Логично, — согласилась Адреалина.
— Я ищу себя, — принялся развивать свою мысль Пессоа, — возможно, я стану артистом! Или кем–нибудь еще!
— Послушай, — поморщившись от спазм в пус¬том желудке, сказала Адреалина, — пока ты еще не стал знаменитостью, которая вокруг себя ничего не замечает, закажи мне парочку омлетов, можно с сосисками, — милостиво добавила она.
Столь приземленная просьба подруги несколько обескуражила приготовившегося порассуждать на возвышенные темы Пессоа, но он подозвал Питангy и попросил ее принять заказ.
Пока Адреалина работала челюстями, Пессоа продолжал развивать свою идею:
— Еще я в себе ощущаю организаторскую жилку… у меня есть один друг в Сан–Паулу… Мы с ним могли бы на пару организовать в Форталезе кинофестиваль короткометражных фильмов! Надо только–то найти деньги…
— Слабо, — буркнула с полным ртом Адреалина.
— Что значит — слабо? — не понял Пессоа.
— Слабо — это слабо, — объяснила Адреалина. — Денег ты не найдешь. Деньги на дороге не валяются, их надо заработать.
Мысль Пессоа приняла новое направление.
— Слушай, а почему бы нам с тобой не заняться продажей сока на пляже? — предложил он. — Сок в такую жару будет идти на ура. У нас отбоя не будет от покупателей.
На это здравомыслящая Адреалина заявила, что для того, чтобы продать сок, его как минимум сначала следует закупить, а чтобы закупить сотню литров сока, опять–таки нужны деньги.
— А мы их у кого–нибудь займем! — нашелся Пессоа. – Например, у Мануэлы. При хорошем обороте мы сумеем быстро отдать ей деньги.
— Ну что ж, — сказала лениво Адреалина. наконец отвалившись от стола и отдуваясь от непривычного чувства сытости. — Попробуй! Словом, финансовое обеспечение идеи — твоя печаль! А я буду вдохновлять отдыхающих на активное утоление жажды!
* * *
За ужином между Летисией и Витором завязалась ставшая уже доброй традицией перепалка.
Мать, проводившая львиную долю своего времени над изучением контрактов, договоров и финансовых отчетов, упрекала сына в том, что он не проявляет достаточного интереса к делу, предпочитая повесничать, где придется, и объезжать окрестности на катере, совершенно незаслуженно подаренном ее отпрыску дедом. Гаспар, чтобы примирить их, пододвинул поближе к спорящим блюдо с лангустом и сказал, что, по его мнению, эта изысканная пища заслуживает большего внимания.