Тропиканка. Том первый
Шрифт:
— Спасибо, Гаспар. — немедленно отозвалась Аманда, — мне приятно это слышать, потому что я принесла этого лангуста.
— Вот как? — поинтересовался Гаспар, раскладывая еду по тарелкам. — Тебя привлекает ловля лангустов?
Аманда скорчила мину, показывающую, что ее такие вещи занимать не могут, и сообщила, что лангуста ей просто подарили в рыбацком поселке, куда они забрели с Витором.
При этих словах Гаспар и Летисия переглянулись, что не ускользнуло от внимания детей. Почувствовав, что эта тема матери и деду почему–то небезразлична, Аманда продолжала:
— Витор,
Витору явно не хотелось продолжать разговор о дарах океана и о рыбацком поселке, и он ответил, что не помнит.
— Ах да, — вспомнила Аманда. — ее звали Серена. Она сказала, что муж поймал лангустов не на продажу, а для себя. Она была так любезна.
Говоря все это, Аманда искоса наблюдала за матерью, отчего–то переменившейся в лице.
— А что вы делали в этом поселке, Аманда? — каким–то странным тоном спросил Гаспар.
Витор сделал страшные глаза, но Аманда проигнорировала это.
— Ничего, дедушка. Мы просто гуляли…
Летисия отбросила от себя салфетку.
— Я бы попросила вас обоих держаться от этих людей подальше, — строго проговорила она.
— Почему же, донна Летисия? — с видом искреннего удивления спросил Витор.
— Это люди не нашего крута.
— С каких пор сословные предрассудки стали волновать тебя, мама?..
Гаспар поднялся из–за стола и сделал знак дочери, чтобы она следовала за ним. Они поднялись в кабинет Гаспара, и Летисия плотно прикрыла дверь.
— Этот рыбак… — стараясь поймать взгляд дочери, проговорил Гаспар. — Ты его еще помнишь?
Летисия ушла от вопроса.
— Я смогу забыть его, — неопределенно сказала она. — Эта история была детской мечтой. А мне пора научиться жить в реальном мире.
Но Гаспар не собирался оставлять эту тему.
— Однако ты его еще не забыла, — констатировал он, — хотя прошло столько лет …
— Я должна забыть его, — упрямо повторила Летисия. — Рамиру счастлив с женщиной, которая его обожает. Он мне это сам сказал, отец.
В голосе Летисии прозвучала такая тоска, что Гаспар понял — предчувствие его не обмануло: эти двое виделись и пытались даже выяснить отношения.
— Может, тебе лучше уехать отсюда? – предложил он.
— Уехать? — подняла брови Летисия. — Ни в коем случае. Я не хочу еще раз почувствовать себя побежденной. Я смогу побороть свои чувства, отец. Смогу.
Гаспар с сомнением покачал головой:
— А сможешь ли ты стать счастливой, Летисия?
Летисия печально усмехнулась:
— Счастье — это не для меня. Я уже пыталась быть счастливой во время моего замужества.
Гаспар с жалостью посмотрел на дочь.
— Тогда было все иначе, дочка, не так ли? — сказал он. — Ведь ты не любила своего мужа.
Летисия даже не попыталась опровергнуть это утверждение. Конечно, она не любила своего мужа… Любовь! В жизни есть гораздо более важные вещи… например, ее новая должность. Ей действительно пора было перестать использовать отца и жить за его счет, пора было заняться делом. Проговорив все это, Летисия поднялась, давая отцу понять, что разговор окончен.
— Хорошо, что ты так думаешь, — не слишком уверенно произнес Гаспар, —
— Ты мне не веришь? — слегка улыбнулась Летисия.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — объяснил Гаспар.
* * *
Совместное проживание Франшику и Франсуа оказалось весьма приятным для первого и не слишком обременительным для второго.
Франшику взял на себя заботы о душевном состоянии Франсуа, развлекая его разговорами, сопровождая на прогулках и завлекая в номер хорошеньких, не слишком пекущихся о собственной нравственности девушек. Правда, сразу же обнаружился один неприятный нюанс.
Франшику никак не мог убедить этих девушек в своей единственности и неповторимости. Они все почему–то приписывали эти свойства Франсуа. Знакомства Франшику завязывал играючи, с легкостью виртуоза, но стоило привести девушку в номер — и ее внимание мгновенно переключалось на высокого, красивого, печального, романтичного Франсуа.
Это могло окончиться трагедией, скрежетал зубами Франшику.
Но тут ему на помощь пришел случай.
Они с Франсуа делали покупки в супермаркете, как вдруг двери распахнулись и в помещение вошла женщина, к которой сразу же со счастливой улыбкой устремился продавец. Она была красива, элегантна, и при виде ее Франсуа буквально остолбенел. Франшику заметил впечатление, произ¬веденное этой сеньорой на его друга, и тут же решил прибегнуть к своему давнему хобби — к сводничеству, которое всегда было успешно. Тем более что эту сеньору сопровождал не кто иной, как его прежний знакомец Плиниу. Подрабатывающий теперь, очевидно, водителем у богатой дамы.
Пока изящная дама делала покупки, Франтику справился у продавца о ее имени. Летисия Веласкес. Очень хорошо. Однако он упустил момент, когда Франсуа, пораженный красотой женщины, приблизился к ней и проговорил какую–то банальность, с помощью которой невозможно было завязать знакомство с такой величественной красавицей. Та что–то сдержанно ответила Франсуа. Судя по растерянности, нарисовавшейся на его лице, поставила его на место. И это еще больше распалило воображение Франсуа. Франшику даже не пришлось подливать масла в огонь — его друг об¬наруживал все признаки влюбленности: плохой сон, скверный аппетит, нежелание работать над почти готовым проектом своего будущего жилища. Франшику пару дней помалкивал, выжидая, пока любовь не высушит его друга настолько, что давно облюбованные им «Бермуды», Франсуа не станут сваливаться с его отощавших ног и не перейдут во владение Франшику, а затем завел разговор о красавице.
— Послушай, — сказал он Франсуа. — если я что–то понимаю в хвори, при которой обычно лишаются сна и аппетита, то могу я выдвинуть одно предположение?
— Можешь, — милостиво разрешил Франсуа, которому давно уже не терпелось поговорить о причине своего недуга.
— Ты влюбился в ту женщину, которую мы видели в супермаркете!
— Она не идет у меня из головы, — уныло признался Франсуа.
— Я могу тебя познакомить с ней, — важно произнес Франшику.
Франсуа с сомнением оглядел непрезентабельную фигуру своего приятеля.