Тропинка в никуда
Шрифт:
На этот вопрос Борис вообще не хотел отвечать. Ведь Оксана не знала фамилии его отца, ей просто никто никогда её не называл, Бориса она знала по фамилии Вербицкий, так что она как раз и могла воспринимать слова старика, как бред сумасшедшего. А если бы Борис объяснил ей суть дела, ей стало бы ещё страшнее.
– Да ничего меня не испугало, - снова попытался улыбнуться Борис. Просто странная какая-то здесь обстановка.
– И из его уст раздался нервный смешок, который не только не поддержал дух Оксана, а, напротив, вселил в неё ещё большие неуверенность и страх.
Внезапно тишина была нарушена
– Боря!!!
– истошным голосом закричала Оксана.
В самую последнюю секунду Борис успел убрать голову, иначе бы, наверняка озлобленный Матвейка убил бы его, с такой силой замахнулся он на него палкой. Потеряв равновесие, Матвейка споткнулся о ножку стула и загремел на пол вместе со своей палкой. Преодолевая жуткое отвращение, Борис бросился на него, сел на его спину верхом и попытался вырвать из цепких рук палку. Но сделать это было не так просто. Пальцы карлика были словно железные.
– Помогите!!!
– закричала Оксана, бросаясь к Ядвиге за помощью. Она чуть было не упала от жуткой боли в ноге, но успела схватиться за стену и кое-как доковылять до соседней комнаты. Это была дочерна закопченная кухня. Над плитой согнувшись, словно ничего не слышала, колдовала Ядвига.
– Помогите!!!
– повторила она, дотрагиваясь до плеча Ядвиги.
– Он хочет убить Борьку!
– А? Что? Кто?
– вздрогнула Ядвига, словно очнувшись от каких-то своих тайных мыслей.
– Кого убить?...
– Ваш... брат... Бориса... палкой..., - бормотала Оксана.
– Опять..., - с жуткой досадой фыркнула Ядвига.
– Вот придурок-то... Ну сейчас я ему...
Она полезла куда-то за кухонный черный шкаф и вытащила оттуда короткое ружье. Передернула затвор и вышла в комнату, где на полу барахтались Борис и его озлобленный соперник. Причем, Матвейка явно одерживал верх. Его могучие пальцы снова тянулись к горлу Бориса.
– Встать!!!
– басом закричала Ядвига.
– Встать!!!
Первым вскочил Борис, который ещё был сверху. Ядвига направила ствол ружья в голову обезумевшему брату.
– Ты что?
– выпучил глаза Матвейка.
– Меня? Родного брата?!
– Никакой ты мне не брат, ты ублюдок и мудак, - прошипела Ядвига. Встать!!!
– скомандовала она.
– Башку разнесу...
Матвейка, скрипя зубами, стал медленно подниматься с пола.
– Поднялся? А теперь пошел вперед...
На сей раз в огромных глазах Матвея появился испуг. Он медленно, не оборачиваясь, пошел к выходу.
Ядвига прошла с ним в кухню, а потом Оксана и Борис видели в открытую дверь, как она втолкнула его куда-то, а затем щелкнул тяжелый засов. Затем она медленными шагами вернулась обратно, тяжело вздохнула и положила ружье на стол.
– Вот так и живем, - произнесла она, глядя в пол и не обращая внимания на яростный стук и брань запертого где-то рядом Матвейки.
– А?! вдруг каркнула она, злобно глядя на молодых людей.
– Здорово живем, правда? Тишь, гладь, да божья благодать... На природе, на свежем воздухе... Нравится? А? Чего молчите?
– Как-то не очень, - пробормотала нелепые неуместные слова Оксана.
– Не очень,
– расхохоталась злобным хриплым смехом Ядвига. Тебе бы так, молодая, красивая... Ничего, от сумы, да от тюрьмы... Ладно, все!
– подвела она итог.
– А теперь собирайтесь и уматывайте отсюда восвояси. От греха подальше... А то я за вашу безопасность не отвечаю... Старик пока дрыхнет, а этот красавчик под замком сидит... Но рано или поздно старый проснется, а этот найдет способ, чтобы выбраться. Я же не приставлена к вам в качестве телохранителя, денег за это не получаю...
– Но вы же сами нас сюда позвали?
– робко заметила Оксана. Борис сидел на стуле, тяжело дышал и растирал горло, на котором оставались следы железных пальчиков Матвейки.
– Позвала-то позвала, хотела как лучше, а получилось...
– Снова злобно расхохоталась она.
– Как всегда... Что-то очень вы не приглянулись моим домочадцам... Чем, не понимаю... Молодые, красивые, вежливые... Ненормальные они оба, черт их разберет, чем это вы им так не угодили... Живут оба у меня как у Христа за пазухой, жрачку им ношу, готовлю, стираю их поганые обосранные тряпки, дом убираю, как могу, а они даже не дают в кои-то веки гостей пригласить, с нормальными людьми посидеть, поговорить, творят черт знает, что... Не люблю я их, а что делать? Бросить бы все это, убежать от них, куда глаза глядят, а никак нельзя - грех, один старый, другой убогий, что они без меня? Мигом пропадут... Ладно, ступайте, я сама с ними разберусь, такой уж мой крест... Мне его и нести.
Оксана встала, Борис тоже. Оксана сделала шаг по направлению к Борису, но споткнулась и скорчилась от невыносимой боли.
– Я не могу, - прошептала она.
– Очень болит нога... Опухла... И голова кружится, спать очень охота...
Она с какой-то укоризной поглядела на Ядвигу. Та стояла около печки, скрестив руки на груди, словно изваяние, не двигаясь и не моргая.
– Вы же чем-то опоили меня, - еле слышно произнесла Оксана.
– Мне плохо... Боренька, мне плохо... Она отравила меня, Боренька...
И замертво упала на пол. Борис бросился к ней.
– Ерунда все, - словно отрезала Ядвига.
– Болевой шок, не что иное. Помоги-ка мне отнести её вон на ту кровать. Пусть отоспится...
Делать было нечего, Оксану отнесли на кровать. Борис сам не свой от ужаса присел рядом с ней. Глядел на нее, гладил её по густым русым волосам. И вдруг почувствовал на своем затылке напряженный пристальный взгляд.
Он резко обернулся.
На него глядели два больших зеленых глаза. Глядели со жгучим любопытством. Но не только любопытство было в этом взгляде. Было и что-то иное... И Борис неожиданно вспомнил, где он видел эти глаза...
Они молча глядели друг на друга, словно удав и кролик.
– Ну что, здорово, что ли, Померанцев?
– раздался глухой голос Ядвиги в напряженной мертвящей тишине таинственного дома.
4.
– Толку от тебя, разумеется, нет никакого, - произнесла Лидия Владимировна Краснова, сжимая в руке телефонную трубку.
– И тем не менее, ты должен завтра же быть в Москве. Как бы ты ни был сейчас пьян и возбужден, то, что бесследно пропала твоя дочь, это, полагаю, до тебя дошло... Так что действуй, Валентин Никитич...