Тропой лекаря
Шрифт:
– Ага. Только за те деньги платить втрое приходится, - согласилась я.
Запах мяты сводил с ума. Я сделала еще крохотный глоток, посмаковала его на языке. Хорошо...
– Ото ж, - согласилась повариха.
– Мы сначала вздохнули полегче, думали, все хорошо будет. Графиня... ты ж видела?
Видела. Сложно было не увидеть.
– Так-то она девочка хорошая...
Ничего хорошего я в ней не заметила, кроме ребенка. Но - да. Я очень пристрастно сужу.
– Хорошая, - убежденно повторила повариха.
– Просто из семьи купца. Денег у отца много, дури много, вот и купил дочке
– Да уж, представляю...
Я и правда представляла. В купеческих семьях тоже приняты браки по расчету, но тут многое зависит от семьи. Наверное, отец графини любил свою дочку, а она его. А тут...
– А господин граф не пытался наладить отношения?
– Да чего только господин не делал!
– возмутился Майло.
– Разве что на пузе не плясал! Все не впрок!
– А служанок меньше заваливать надо, - буркнула повариха.
– Не было такого!
– вскипел Майло.
– а то никто не в курсе. И служанок граф заваливает, и содержанка у него есть, - гнула свое толстуха.
Майло пристукнул кулаком по столу.
– Ты, Шофи, думай, чего говоришь! Господин граф человек благородный...
– А морковку посеять не отказывается, - хохотнула женщина.
– Но да. Он щедрый, неглупый, красивый, от баб отбоя нет. Жаль, жене то не по нраву. Она-то считала, что если мужа ей купили, он ее на руках понесет, а тут же ж... И все не так, и все не в лад.
Мне стало жалко графиню.
Первую любовь поломали, муж другую любит, женился из-за денег, ни одной бабы мимо не пропускает, и как тут быть? Вот и начинаются крики, скандалы, истерики, да... и самоубийство тоже.
– А раньше с ней такое бывало?
– Эххх, - повариха пожала плечами.
– да чего тут не было. Вазы летали, из окна она прыгала, а скандалили, почитай, кажный день, уж и привычно стало. Наоборот, день без крика, что фасоль без перцу.
– Но вены она раньше не резала?
– Н-нет...
– Странно. Как-то... для дуры слишком сложно, а для умной слишком глупо это сделано.
– То есть?
– насторожился камердинер.
– А вот так. Чтобы истечь кровью, вены лучше резать не поперек, а вдоль. Да и свернулась бы кровь, запеклась. Шуму много, дела мало. Но что-то она приняла такое... кроверазжижающее.
– То есть?
– Истекла бы кровью, как миленькая. Уж ребенок бы точно погиб.
– Сейчас не погибнет?
– Сейчас выживет, - успокоила я камердинера.
– только дальше она и что поинтереснее выкинуть может...
– Думаете, посоветовали ей?
– повариха оказалась более смышленой.
– или посоветовали, или подлили... с чего она сегодня-то завелась? С ребенка?
– Э, нет. Господа сегодня визиты наносили, вот госпожа графиня и столкнулась...
Майло мялся, жался и отводил глаза в сторону, но суть дела изложил точно.
На рауте оказался возлюбленный госпожи графини. Довольный, счастливый... объявляющий о своей помолвке. Как понял Майло, госпожа графиня пыталась поговорить с ним наедине, что-то спросить, а услышала, что ему это неинтересно. Айвас нашел свое счастье, а продажным девкам место в тавернах, так-то. И графиню понесло.
Мне невольно стало ее жалко. И все же это не повод убивать себя или своего ребенка. Лучше бы жениха прибила, туда ему и дорога.
Майло покачал головой.
– Не сможет она. Слишком слабая.
Я подумала и кивнула. Да, самоубийство для тех, кто слаб и немощен. Сильный человек встречает опасность лицом к лицу, слабый бежит от нее, а можно ли сбежать дальше, чем в смерть?
Нельзя.
– Так-то граф у нас хороший, - завел свое Майло, но срывается. А кто б не сорвался?
– Любой бы сорвался. Он сказал про клятву?
– Какую?
– Господин граф просил меня и вас завтра сходить в Храм, я поклянусь, что никому ничего не расскажу, - пояснила я, отправляя в рот новую ложку фасоли. Горбушка свежего хлеба лежала рядом, и я по-простонародному принялась макать ее в подливку, отгрызая пропитавшиеся кусочки.
Некрасиво? Да мою мать удар бы хватил при виде таких манер!
Зато так вкусно!
– Это надо.
– Среди говорящих существ дольше живут те, которые говорят меньше, - ввернула я.
Эту поговорку я тоже подцепила от бабушки. Майло уставился на меня, потом переварил и хмыкнул.
– Вот уж в точку. Тайну блюсти надобно. А покамест.... Вот, госпожа Ветана.
На столешницу лег небольшой мешочек с деньгами. Я сгребла его и сунула в карман.
– Спасибо.
– Да вы взгляните, вдруг обидел?
– Я и так верю, - я смотрела спокойно. Не похож был Майло Варн на скопидома. Хороший слуга, из хорошего дома. Не болтун, не сплетник, но почему он со мной откровенничает?
Странно это как-то.
Ладно, я еще обдумаю этот момент.
Я доела, горячо поблагодарила повариху и попросила отправить меня домой. Что Майло и сделал.
Но как она так умудрилась?
Обычно такие, именно такие попытки самоубийства не заканчиваются ничем хорошим. Шум, крики,, скандал, а вот умереть не получается. И дерут незадачливую самоубийцу за косы, а то и хворостиной поперек думающего места. А тут слишком все продумано.
А графиня, как я понимаю, человек взгальный, нервный, бестолковый, куда ей планировать? Что под руку попало, то и сделала.
Да и пес с ней.
Завтра в Храм. Вот в наш и сходим.
И как я так себя подставила с этим выбросом силы? Драть меня некому! Факт!
***
Приближенный Светлого Святого уже собирался ложиться спать, когда в дверь его кельи постучали.
Кельей, конечно, это было весьма условно. Покои из трех комнат не поражали аскезой, скорее, наоборот. Первая комната, приемная - да. Там все было просто, строго и сугубо функционально. Сюда приходили посетители, здесь приближенный вел дела с сугубо светскими личностям, поражая их своей скромностью. Вторая, спальня, была отделана так, что и придворные красотки не побрезговали бы. С громадной кроватью, с балдахином, с пушистым ковром и даже туалетным столиком - приближенный не был лишен тщеславия и тщательно следил за своей внешностью. Третья комната была кабинетом рабочим, совмещенным с гостиной. Сюда приходили доверенные люди, здесь стояли громадные мягкие кресла, здесь уютно горел камин, здесь был неплохой запас вин и закусок...*