Тропою разведчиков
Шрифт:
— Не унывайте, ребята, — сказал Запольский. — Сейчас на Большой земле будете. Ну, кого первым?
— Его возьмите, — стуча зубами, ответил Вася. — Он ногу зашиб, стоять не может.
Ловко и уверенно Петр Сергеевич обвязал веревкой Толея под мышками и дал сигнал «тянуть».
— Молодец! — ласково обратился он к Васе, когда Толея подняли из пещеры. — Заботишься о товарище. Сейчас и ты наверх пойдешь...
Со спасенных ручьями стекала вода. Возле Толея суетилась Наташа. В руках девочки были бинты и йод. Наташа все-таки захватила их из домашней аптечки.
Петр Сергеевич ощупал больную ногу мальчика.
— Ничего страшного, — заявил он взволнованной Наташе. — Ни перелома, ни вывиха, просто ушиб. Через час будет бегать. Ну, медсестра, действуй!
Наташа, с жалостью поглядывая на Толея, смазала йодом его колено. Мальчик завизжал, запрыгал на одной ноге.
— О, сразу поправился!.. — обрадованно засмеялись ребята.
Через час вся компания сидела возле палатки Петра Сергеевича. Пострадавших завернули в сухие одеяла, напоили горячим чаем. Вася, окончательно придя в себя, смущенно поглядывал на Юру, который, однако, ни о чем его не расспрашивал. Толей вздыхал и охал, но чай пил с большим аппетитом. Наконец Женя не выдержал.
— Ты, «привидение»! — вполголоса обратился он к Толею. — Куда с нашими вещами путь держал?
Толей болезненно сморщился:
— Нога болит, Женька! Потом расскажу.
— Ладно, ничего ноге не станется, — распалялся Женя, — голова-то ведь соображает! Ты ответь, зачем вперед нас в горы шел?
Все с интересом прислушались.
— За тем же, за чем и вы! — буркнул Толей, поняв, что ему все равно не уйти от ответа. — Понятно?
— Слышишь, Юрча? Значит, ты хотел сам откопать сумку комиссара? Подслушал — и айда!
Глаза Толея стали круглыми.
— Какую еще сумку? Нечего обманывать! Мы хотели раньше вашего найти клад. Вам одним, что ли, он должен достаться?
— Он, ребята, спятил! — Женя расхохотался. — Честное пионерское! Какой клад?
— Ну, «какой, какой»! Банку с розовым маслом. Вот какой!
Теперь уже все неудержимо хохотали.
— Чудак! Откуда же здесь банка с маслом? — вытирая выступившие слезы, спросил Марк.
— И ничего смешного! А зачем вы в совхоз без нас ездили? Думаете, не знаем? Мне еще отец говорил, что в войну люди розовое масло в горах закапывали, чтобы совхозный урожай гитлеровцам не достался. А отец знает — сам сторожем в совхозе работал.
— И что бы ты стал с кладом делать? — поинтересовалась Наташа.
— Государству бы сдал. А на премию велосипед купил! — сердито ответил Толей под общий хохот.
— Погодите, ребята! — Юра с негодованием повернулся к Толею. — Значит, ты думал, что мы ищем клад ради премии? Так, что ли? Эх!..
Петр Сергеевич, сначала не обращавший внимания на ребячьи споры, теперь прислушался.
— Вот что, — сказал он. — Расскажите-ка и в самом деле, что у вас происходит. Что вы в лесу ищете?
Все взглянули на Юру. Он смело выдержал испытующий взгляд Запольского.
— Вы имеете право всё знать, Петр Сергеевич. Ведь все и началось с того разговора — помните, у партизанской землянки? Мы тогда задумали выполнить поручение комиссара. То, что не успел сделать Шитов.
И Юра рассказал Запольскому об упорных поисках сумки комиссара.
— Мы даже Васе на целину написали, — заключил он, — только ответа еще не получили.
Слушая Юрино повествование, Вася Кузьмин все ниже опускал голову. Петр Сергеевич положил руку на Юрино плечо.
— Хорошее дело вы задумали, друзья! — Петр Сергеевич казался взволнованным. — Утром вместе пойдем к зеленому камню.
Глава пятнадцатая
В лагере врага
Нога у Толея болела. Запольский решил оставить его в палатке под присмотром рабочих, а сам с остальными ребятами на рассвете двинулся к зеленому камню.
Переход предстоял немалый. Петр Сергеевич вел путешественников самой короткой дорогой. Он отлично знал этот лес. Деревья точно сами расступались перед ним, открывая неведомые ребятам тропы, лужайки, потаенные уголки.
Свернув после подъема вправо, ребята увидели два искривленных дерева, которые, переплетаясь ветвями, образовали густой зеленый шатер. Запольский с чуть заметной улыбкой взглянул на них.
— Здор ово, старые друзья!.. — Он коснулся рукой шершавой коры. — Привал, ребята!
Петр Сергеевич опустился на влажный мох.
— Почему вы назвали эти деревья старыми друзьями? — заинтересовалась Наташа, садясь возле Запольского. — Вы были здесь раньше, Петр Сергеевич?
— Под этими деревьями группа моряков, с которой был и я, ожидала Балашова, — ответил Запольский. — Нам казалось — прошла вечность, а Миша все не возвращался.
Ребята окружили рассказчика.
— А где же он был? — допытывался Женя. — Он, может быть, заблудился? Ведь моряку трудно в лесу, — посыпались вопросы.
— Моряку? — Запольский добродушно засмеялся. — Тогда Миша еще далек был от этой профессии. Зато он был замечательным лесным разведчиком.
— Разве он и здесь ходил в разведку? — спросила Наташа.
— Да. В этом лесу впервые пришлось нашему отряду применить «тактику тени», чтобы ввести в заблуждение врага... — Помолчав, Запольский продолжал: — Лето сорок второго года было трудным временем для отряда. Гитлеровский фельдмаршал фон Манштейн поклялся покончить с партизанами. Они были грозной помехой для фашистов. Машины противника даже днем остерегались ездить по крымским дорогам. Гитлеровцы бросили в горы огромные силы. Они разработали план операции, осуществление которой, по их мнению, должно было окончательно уничтожить все партизанские соединения в Крыму. В это трудное время командование нашим отрядом принял комиссар. Панин незадолго до того был ранен и отправлен самолетом в госпиталь, на Большую землю...
Кременецкий сидел у тихого ручья и бросал в воду камешки. По воде волнами расходились круги.
От него ждали решения. Решения спасительного, мудрого и незамедлительного. Но решение не приходило.
Со всех сторон были гитлеровцы. Они двигались из-под Севастополя, от Бельбекской долины. Они уже в заповеднике.
Каратели шли волнами. У подножия Чатыр-Дага они подготовили огневые заслоны — как бы огневой мешок, в который, по замыслу фашистского командования, должны были попасть партизаны. Так донесла разведка.