Тропою волка
Шрифт:
Но у Кейси, дождавшегося наконец, пока Азах выздоровеет, были свои соображения по поводу того, чем можно заняться в плохую погоду: они с Азахом собрались отправиться в деревню, прихватив с собой Тиларма.
— Наконец-то, — громогласно проговорил Илам, завистливым взглядом провожая приятелей: Ютис уже поджидал их в сенях, нагруженный теплыми плащами.
—Давно пора! Кейси, я на тебя надеюсь! — многозначительно прибавил он. — Знаю, что у тебя обширные знакомства среди... э... среди населения… жителей, так сказать... ну и вообще!
— Постараюсь оправдать твое доверие, — серьезным тоном ответил тот.
— Опять твои дурацкие шутки! — вспыхнул Тиларм. Азах захохотал.
— Какие шутки! — протянул Илам и направился в столовую, очень довольный своим остроумием. — Сегодня наша очередь сидеть дома, — сообщил он Тирку вполголоса, чтобы не услышала Инес, сидевшая с вязаньем возле очага. — Остается только напиться... Фарах давно грозился угостить своими винами...
Изготовление домашних вин и настоек было еще одним увлечением хозяина Холодного мыса. В ожидании беседы после ужина он несколько раз заставил Дари спускаться в подвал, и каждый раз та возвращалась оттуда с новыми кувшинами. Некоторые вина Фарах распорядился тут же перелить в хрустальные графины, чтобы гости могли полюбоваться прекрасным насыщенным цветом напитка, прежде чем оценить его на вкус. Дари, поджав губы и всем своим видом выражая неодобрение, расставила тарелки с нарезанным сыром и грушами, вываренными в меду, и скрылась в кухне. Собравшиеся за столом вначале с жаром обсуждали политику Доршаты, не забывая воздавать должное содержимому кувшинов и графинов, потом говорили о строительстве сторожевых башен на Холодном мысе и наконец достигли той стадии, на которой беседа вот-вот грозит превратиться в пространные монологи, когда каждый рассказывает о своем, лишь изредка прислушиваясь к другим собеседникам.
— Это какое? — с видом знатока спросил Илам, принюхиваясь к жидкости в кружке.
Фарах заглянул в кувшин и нахмурил брови.
— Это? Ежевичное... Пробуй!
— А это?
— Яблочное. Из диких яблок, знаешь, такие маленькие красные яблочки, они ужасно кислые. Их можно есть только после заморозков.
— Странно, — с видом знатока проговорил Илам. — Яблоки — дрянь, а вино — хорошее.
— А это какое? — поинтересовался Сульг, щелкая по кувшину.
— Сейчас посмотрю... Судя по запаху, должно быть ревеневое, а по вкусу... странно, они почему-то стали все на один вкус... в следующий раз, пожалуй, придется подписать кувшины. Вообще-то я различаю их по запаху. Но сейчас...
В закрытые ставни ломился ветер, свечи потрескивали, оплывая и распространяя нежный запах меда и воска. Тихо пощелкивали спицы в руках Инес.
— А где Азах? — с трудом ворочая языком, поинтересовался Фарах, оторвавшись от долгого и обстоятельного разговора с Сульгом о территориальных претензиях Кадгара к Доршате. Тот оглядел комнату и с недоумением пожал плечами.
— Он ушел, вместе с Кейси и Тилармом. Пошли прошвырнуться, — пояснил Илам и захохотал. Он хотел добавить еще что-то, но Тирк пнул его под столом, указав взглядом на Инес, которая сидела возле очага в кресле с вязаньем.
— Мне кажется, не стоит Азаху пить твое вино, — заметила она. — Он все же еще не вполне здоров.
— Думаешь, от моего вина ему будет хуже? — насупился хозяин и торопливо поправился, заметив взгляд жены. — Я имею в виду, хорошее вино будет способствовать выздоровлению.
— Какому выздоровлению? — громогласно встрял Илам и придвинул к себе тарелку с грушами. — Да он уже здоров, как бык! Они с Кейси пошли...
— Да заткнись ты! — повысил голос Сульг, с трудом концентрируя взгляд на Иламе.
— Ну ладно, — с готовностью согласился тот: чем больше он пил, тем более миролюбивым и покладистым становился. — Если вам это неинтересно... Тирк, попробуй вот это, я тебе советую. Груши в сиропе с ежевичным вином. Отличная вещь!
— Отвяжись, — добродушно сказал ему Тирк: с начала вечера он, с присущей ему осторожностью, пил только один сорт вина.
Инес отложила вязанье и осторожно взяла со столика чашку с кофе: в последний раз часть платы с белл Беренгера норлоки взяли драгоценными зернами, надеясь порадовать дорогим подарком настоятеля Сторожевой башни, большого любителя заморского напитка. Но Инес так понравился необычный вкус кофе, что Сульг тут же распорядился отсыпать ей половину зерен.
— Надо сказать, чтоб принесли еще рябиновое. Оно немного терпкое и с горчинкой. Где Дари или Ютис? Куда они делись? — поинтересовался Фарах.
Сульг бросил взгляд в сторону двери и замер: возле двери сидел Риппит, подперев щеку кулаком. Сульг несколько раз моргнул глазами, но проклятый рютхи и не думал исчезать.
— Кто это? Это опять он? Или это твое ежевичное вино вызывает видения?
Фарах насупил брови.
— Чем плохо мое вино?
— Ничем не плохо, — поспешно сказал Сульг. — Но, понимаешь, оно выкидывает со мной странные штуки... мне кажется, что этот... Как его? Рютхи сидит возле входа! — произнес он громким шепотом и ткнул пальцем в сторону Риппита.
Фарах выпрямился в кресле и сдвинул в сторону пустые кувшины.
— А! Так он там и сидит. Наверное, пришел навестить тебя, своего спасителя.
Илам громко фыркнул. Сульг быстро глянул в сторону Инес и толкнул приятеля в бок.
— О ком вы? — Она подняла взгляд от вязанья. — А, Риппит! — Она произнесла несколько слов на языке рютхи, и тот улыбнулся. — Спасителя?
— Сульг зарубил дикую кошку, которая на него напала, — не совсем внятно пояснил Илам и залился бессмысленным смехом. — Ну, не на Сульга, конечно, а на этого... как его? Ну неважно. А еще ежевичное осталось?
— Сейчас принесут. Понравилось? Я рад! Я говорил — отличное вино! Дари! — заорал он так, что Илам, который сидел рядом, затряс головой. — Еще ежевичного! Прости, дружище... Но иначе эта старая карга не услышит!
— Карга? — переспросила Инес, поднимая глаза на мужа.
— Послушай, я знаю, что она нянчила тебя, когда ты была совсем крошкой, и поэтому ты благоволишь к этой ведьме...
— У Дари очень доброе сердце!
— Да знаю я, знаю... — Фарах поморщился. — Знаю, что ты сейчас скажешь. Эта выжившая из ума старуха очень привязана к нашему семейству. К сожалению. Я тоже к ней привязан... тьфу... Пусть подаст вина и проваливает подальше. — Он шумно вздохнул. — Я уж потерял надежду, что она помрет когда-нибудь... Ладно... так о чем мы говорили? А! Как Сульг спас нашего Риппита! Инес! Ты ведь еще не знаешь эту историю! Тебе понравится. Он спас Риппита от снежной кошки! Если б она его сожрала, кто, скажи на милость, возился бы весной с твоими клумбами?
Инес бросила на Сульга теплый взгляд.
— Правда?!
— Случайно, — торопливо сказал он. — Совершенно случайно!
— Замечательный поступок! — Инес немного помедлила, глядя на Риппита, примостившегося на ступеньках лестницы, и снова защелкала спицами.
Сульг выждал немного и уставился на рютхи, стараясь поймать его взгляд.
— Иди отсюда, — прошипел он сквозь зубы, беспокойно оглядываясь на Инес. — Убирайся!
Он махнул рукой, едва не опрокинув кувшин.
Инес подняла глаза: Сульг тут же постарался улыбнуться рютхи.