Тропы Пещеры Озис. Часть I. Великое перемещение
Шрифт:
– Но ведь там океан! – воскликнул Юрис.
– Правильно! Поэтому я заявил, что внутри мировой горы находится полость!
– И в ней томятся призраки с принцессой Маршвару! – оперным голосом пропел Груня.
– Ты филолог, тебе не понять, – усмехнулся Клавдий. – Однако, Юрис, у Лауры большие шансы.
– Да подожди ты с Лаурой! Клавдий, ты действительно здорово придумал! Даже не придумал, а просто обратил внимание! Ведь никто за три тысячи лет над этим даже не задумывался! – Юрис был действительно восхищен простотой и изящностью рассуждения.
– Да уж, – намеренно самодовольно сказал Клавдий, – это тебе не твой мифический Оазис.
Юрис моргнул и уставился на Клавдия, – сам он никому не рассказывал о деталях своего собственного экзамена.
– А
– Я же тебе говорил, Лаура была на экзамене, и все у всех спрашивала. Ты думаешь, ей много бы рассказали просто так? Вот она в ответ всем и рассказывала твою теорию про Оазис, и свою, про запасной вход в пещеру Озис.
Юрис почесал нос, – красавица Лаура явно не теряла времени даром. Завтра их ожидало еще одно рандеву с мастером-Хранителем, так что если, вдруг, потребуется второй раунд экзамена, то она будет подготовлена гораздо лучше. Особенно, если первым на этот раз попросят выступить его. Юрис попробовал разбудить своего змея сомнений, но тот крепко спал и не проявлял никаких признаков беспокойства.
Это была весьма опасная штука – змей сомнений. О нем старались не говорить, и его позволялось иметь только аттестованным магистрам. Бывали случаи, когда неопытные чудотворцы тайком заводили себе змея сомнений и едва не сходили с ума, их с трудом удавалось спасти от тотальной черной депрессии, так алюрисы называли черную тоску, если она обнаруживалась у алюриса моложе 180 лет. Юрис не был аттестованным магистром, и его хулиганское поведение в отношении змея сомнений было бы решительно осуждено, если бы кто-то узнал, конечно. Но, наверное, его змей сомнений был еще ленив и невелик. У него не мелькнуло ни тени сомнений, даже когда вопреки всем традициям их с Лаурой вызвали на экзамен отдельно и на день раньше.
– Что ты там говорил про песню? – повернулся Юрис к Груне.
– Ты лучше подумай, как тебе завтра остановить красавицу Лауру, – успокоил его Груня. – Она, кстати, к тебе неровно дышит.
– Лаура ничего, – подтвердил Клавдий.
– Ну… наверное. Судя по тому, что я ее стесняюсь, она мне тоже нравится, – развел руками Юрис.
* * *
Мастер Юстас шел среди праздничного гуляния и выглядывал между веселых алюрисов Юриса и Лауру. Кругом стояли праздничные столы, ломившиеся от яств. Однако мастер Юстас не притронулся ни к жареным ножкам птицы Клюк, редкой в этих местах, но в изобилии летающей на Крылатом континенте, ни к сладкому бараньему боку, вымоченному в соке ягоды ардон.
Было еще самое начало веселья, и деликатесы мало интересовали мастера Юстаса, хотя он и был утонченным гурманом. Змей сомнения выполз из берлоги и мастер Чудотворства не мог понять причины своего беспокойства. Может быть, результаты сегодняшнего экзамена его так озаботили?
Мастер Юстас посмотрел на вершину мировой горы Кориван, где ровным светом сияла негасимая лампада Великого Саввы. Сегодня они с мастером-Хранителем Лорком отобрали в финальную пятерку еще троих претендентов. Студент пятого курса Градуц изучил историю камня Арумахеон, и сделал ошеломляющее открытие – его местоположение не изменялось во время великих перемещений! Ему пришло в голову проштудировать заметки путешественников, которые описывали положение этого огромного метеорита по звездным координатам. Он учел времена года, и по углу склонения созвездий сделал этот поразительный вывод. Каким-то образом, камень Арумахеон обладал всеми признаками священного места, хотя доподлинно было известно, что ландшафт вокруг него менялся каждое великое перемещение. Студент третьего курса Клавдий, обратил внимание на ровную орбиту Алюриса, не смотря на то, что масса горы Кориван, несомненно, должна была вносить возмущение в движение планеты. И, наконец, в финальную группу вошла студентка четвертого курса Венче-Венче, которой отец много рассказывал о поведении призраков. Сопоставив многочисленные описания встреч с этими странными прозрачными существами, Венче-Венче пришла к выводу, что когда-то, несомненно, многие из них были людьми, безусловно, не алюрисами. Парадокс заключался в том, что никто и никогда не встречал призрака похожего на алюриса, о котором было бы известно, что он умер. «Призраков» живых алюрисов было сколько угодно, ими пользовались чтобы «посмотреть на себя со стороны», но вот после смерти такого не случалось. Из всего этого, она сделала вывод, что когда-то давным-давно на Алюрисе жили другие люди, которые не умели правильно хоронить своих умерших, поэтому их призраки и остались в лесах, а не упокоились как подобает с миром. Девушку настолько вдохновило собственное предположение, что она во время наступающих каникул собиралась в путешествие на поиски остатков доисторических поселений. Выбор был понятен, кодовые слова прозвучали, но никто не должен догадываться, как делается выбор, и великолепная пятерка финалистов была надежным прикрытием.
Юстас шел, держа в руке стакан бодрящего изотопного сока, и отвечал на многочисленные приветствия, – очень многие из обитателей стольного града Хлопецы когда-то были его студентами. Внезапно, он поймал себя на мысли, что надо бы завещать, чтобы его тело после неблизкой еще смерти не хоронили, как принято, а положили бы где-нибудь в горах, чтобы посмотреть, появится его призрак после смерти или нет. Юстас усмехнулся про себя и пожал плечами, искусство погребения мертвых пришло на Алюрис от отцов-основателей, и никто никогда не задумывался над ритуалом, просто его исполняли.
Как бы там ни было, но сегодняшний экзамен усилил в нем тревогу, которую еще год назад зародил в нем мастер-Хранитель Лорк. И слишком странные сны стали сниться ему в последнее время. Теперь еще эта змея появилась, очень странная змея. Старый друг, пастух Одинфор пригласил его в гости, на свое высокогорное пастбище. Когда на небе зажглись яркие горные звезды новолуния, они пели песни у костра, жарили мясо и пили вино. Как вдруг, зарычали пастушеские собаки, и друзья увидели, не смотря на кромешную тьму, как промелькнула на перевале тень человека в плаще с капюшоном. Собаки так ни разу в лай и не сорвались, только рычали глухо, и не отходили от костра.
– Опять он здесь ходит, – проворчал пастух. – Давно его вижу, ходит, камни переворачивает. Змей ловит, не пойму зачем. Поймает, в глаза ей посмотрит, а потом выбрасывает. И лицо все время прячет, ни разу не видел, что у него за лицо. Как меня завидит, так и хоронится.
Этой же ночью мастер Юстас и изловил странную змею, когда отошел от костра, сначала просто пописать, а потом так и остался в окружении темноты, чтобы поговорить со своей звездой. «Ступи двенадцать шагов вперед, – шепнула ему звезда, – и то, что найдешь, спрячь надежно, и не говори никому, пока не придет час!». Подсказки звезд дело не всегда надежное, но на этот раз завкафедрой Чудотворства так и поступил. Странная змея с трудом поддавалась даже его огромной чудотворной наглости, и он заключил ее в террариуме, время от времени думая о том, когда наступит час, о котором шепнула ему звезда.
* * *
Наконец, Юстас увидел Лауру. Девушка была в кругу подруг и одного юноши. Мастер Юстас узнал своего бывшего студента Твида, который окончил Университет лет семь назад и выбрал себе занятие архитектора. Красавица Лаура кокетничала и явно издевалась над чувствами влюбленного Твида.
– С праздником, мастер Юстас! – звонко прокричала Лаура, заметив магистра. Девушка выглядела слегка опьяненной и широко улыбалась.
– Славная Лаура, – приветствовал ее мастер Юстас, – давай-ка пройдемся.
Они не спеша направились в сторону от шумного собрания веселых алюрисов, к самому краю обрыва. В долине реки Амням уже сгустились сумерки, но вершина праздничного плато еще была освещена лучами закатного солнца, уходившего за далекие вершины. Через полчаса здесь совсем стемнеет, лишь вершина мировой горы Кориван еще будет освещена ярким солнцем почти до полуночи.
Мастер Юстас отхлебнул своего напитка и обратился к Лауре.
– Скажи, Лаура, ты всерьез рассчитываешь стать учеником Хранителя библиотеки?