Тропы Пещеры Озис. Часть I. Великое перемещение
Шрифт:
– Мне бы очень хотелось этого, – просто ответила девушка.
– Не понимаю, почему тебе так хочется этого, ведь тебе придется закрыть маской свое красивое лицо.
– Красивых лиц много, мастер Юстас, Запретная библиотека одна, – смело ответила девушка. – И потом, – она улыбнулась и кокетливо закрыла лицо ладонями, – неужели так я выгляжу менее привлекательной?
Лаура рассмеялась.
– Хорошо, – кивнул мастер Юстас, – но ты опасно играешь с амбициями, не увлекайся. Завтра мы ждем вас в полдень, постарайся быть отдохнувшей, – Юстас кивнул девушке, – славного веселья, Лаура.
Девушка
Едва последние лучи солнца соскользнули с вершины праздничного дерева Тевидра, как его листва всколыхнулась, и разноцветные огни задрожали среди ветвей. Алюрисы дружным восклицанием приветствовали начало праздника.
– Раз, два! Раз, два, три – здравствуй, дерево!
В ответ листья древнего дерева заиграли яркими цветами, и из них полилась музыка. Она была на удивление неторопливой и печальной, алюрисы не привыкли к такому началу. Сначала всегда была веселая и звонкая музыка, и лишь потом появлялись неторопливые танцы для двоих. Впрочем, и такое начало не смутило алюрисов.
Лаура первая увидела Юриса с кампанией среди карнавала, и смело пошла им навстречу.
– Ты мне не откажешь? – весело спросила Лаура.
– Нет! – дружно ответили все трое.
– Привет, Лаура, – радостно затараторил Груня, ни разу в жизни не танцевавший с Лаурой, – как давно мы с тобой не танцевали!
– Сначала Юрис, – девушка взяла соперника за руку и увлекла его под крону Тевидры. Они первой парой вошли в круг, и их ноги заскользили как коньки по льду, что умели далеко не все алюрисы. Юрис легко подбросил девушку, и Лаура закружилась в воздухе.
– Чудесно, чудесно! – послышалось вокруг, и все захлопали в ладоши.
Следом выскочил неугомонный Груня, чуть ли не силой волоча за собой растерянную подругу Лауры.
– Как тебя зовут? – спросил Груня, закружив зардевшуюся девушку.
– Миус, а тебя?
– Меня зовут Груня, и покончим с этим.
– Что покончим, то есть, с чем покончим? – не поняла девушка.
Груня на секунду смутился, его знание языков Тевидры накладывало на него свой отпечаток. Иногда он начинал говорить совершенно несвойственные для Алюриса фразы.
– Ладно, проехали, – ответил Груня, и снова спохватился. – Миус, у тебя красивое имя, оно напоминает мне моего старого друга. Когда у нас была курсовая работа по дружбе с животными, я завел дружбу с речным горным пингвином, его тоже звали Миус, представляешь? Он прекрасный товарищ, правда. Один раз он три часа без перерыва рассказывал мне о фасонах девичьего белья, целых три часа!
– Пингвин говорил о девичьем белье? Ты вруша! Вруша!
– Ничего не вруша! Если бы ты слышала, его рассказ о том, как он любит подглядывать, когда девушки купаются голышом!
– Ой, мамочки! Груня, ты свинья!
– Почему это я свинья? – надулся Груня.
– Как тебе в голову пришло сравнить меня, красивую, с речным горным пингвином?!
Казалось, что медленная и печальная музыка скоро закончится. Кругом весело шумели алюрисы, и кроме семи пар никто не захотел кружиться под печальным праздничным деревом. Неподалеку уже начали состязания участники турнира шахматистов, игры незапамятно древней, толк в которой знали еще отцы-основатели. И, конечно же, все продолжали есть и пить, в ожидании, когда праздничное дерево порадует всех веселой музыкой, когда все напляшутся до упаду, и начнется представление наглости и откровений. К главному празднику Алюриса старались вернуться все путешественники, чтобы поведать о своих приключениях. К этому празднику готовились мастера тонких наук, чтобы спорить о том, каким путем алюрисам лучше продвигаться к своей давней мечте – дороге к далеким звездам. И самые древние алюрисы притащили свои старые кости, и размахивали седыми бородами. Их время на празднике еще не наступило. Ближе под утро, они рассказывали молодым о том, какие подвохи на их пути к бессмертию готовит черная тоска. Правда, обычно, под утро старцы уже засыпали, но перед теми, кто оставался бодрствовать, собиралось иногда до трех сотен молодых алюрисов.
Старцы возлежали на специально подготовленных ложах, откуда им удобно было наблюдать праздник, и наслаждаться праздничными блюдами. Здесь смех звучал едва ли не чаще, в толпе студенческой молодежи.
Но сегодня танцы были еще не в ударе, медленная музыка затянулась. Седой старец поднялся со своего ложа и не спеша направился в карнавальную шумиху. Походка его была неверна, старые ноги подрагивали, но палка, отполированная до блеска, уверенно держалась в жилистой руке, ей-то он и погонял резвых алюрисов, которые пропускали его с хохотом.
– Пустите старого бизона! Сейчас он покажет вам чудеса наглости! – кричали молодые забияки, но старик только неспешно чихал на них, степенно вытирая большой нос огромным носовым платком.
– Кыш! Кыш, славные алюрисы, – негромко бормотал старик. – А то старый мастер научит вас уму-разуму.
Вдруг, палка старика приподнялась и указала на человека, уходящего в другую сторону.
– А ты погоди-ка, к тебе иду.
Голос старца был негромким, но тот, к кому он обращался, безошибочно понял его и обернулся, это был мастер Юстас. Глаза его потеплели, и он радостно улыбнулся.
– Узнаешь старого Валдора, – произнес старик, и обнаружилось, что у него ясный сильный голос.
Услышав имя Валдора, многие алюрисы обернулись и произнесли приветственные восклицания. Имя старика уже давно вошло в историю. Именно он передал руководство кафедры Чудотворства мастеру Юстасу. Старик Валдор прославился как отважный путешественник и великий мастер. В свои триста пятьдесят лет он ушел на покой, – бросил вызов черной тоске. С тех пор у него появился только один недостаток, он стал ужасно сквернословить.