Троя. Падение царей
Шрифт:
Андромаха отвернулась. Поднявшись, отряхнула с одежды песок и пошла по берегу прочь от костра. Она злилась на саму себя. Когда Геликаон подошел к ней на корабле, тогда, в золотом сиянии рассвета, она хотела сказать ему правду: что любит его так, как никогда не полюбит никого другого и не могла бы полюбить. Вместо этого одной небрежной фразой она заставила его поверить, что именно Гектор – человек, которого она обожает. Теперь она уже не могла взять назад эти слова или объяснить их.
Ониакус и Гершом, идя по песку, приветственно помахали Андромахе, потом присоединились к Геликаону. Дозорные побежали, чтобы занять места на утесах, а Андромаха услышала, как Гершом беспокоится начет сегодняшнего пира.
– Зачем так рисковать? – спросил он. – Ты же знаешь, что там могут быть микенцы.
– Ты считаешь, я должен найти пещеру и спрятаться?
– Я не это имел в виду. Ты сегодня в странном расположении духа, Золотой. Ты тщательно выбрал лучших дозорных. Ты определил оборонительные рубежи и подготовил нас к возможному нападению. А потом так беспечно решаешь отправиться туда, где враги могут нанести тебе удар!
– Засады там не будет, Гершом, – ответил Геликаон. – У них есть боец, который собирается после пира бросить мне вызов.
– Это что, шутка?
– Вовсе нет. Алкей послал слугу, чтобы предупредить меня.
– Ты знаешь этого бойца?
Геликаон покачал головой.
– Его имя Персион. Он родственник человека, которого я убил несколько лет тому назад. Алкей говорит: он выглядит крепким рубакой.
Гершом тихо выругался.
– Чума его забери! Крепким рубакой? Тогда у тебя нет шанса.
Он сердито уставился на Геликаона.
– Ты должен был послушать Ониакуса и отправиться на остров, где есть талантливый пекарь.
Геликаон пожал плечами.
– Там тоже были бы микенцы, друг мой.
– Что ж… Убей его быстро, не рискуй.
Геликаон натянуто улыбнулся.
– Так я и собираюсь поступить.
Они продолжали говорить еще некоторое время, но Андромаха отошла от них. Внутри у нее все сжалось от страха. Геликаон сегодня вечером собирается сражаться в поединке. У нее пересохло во рту. Если он погибнет, часть ее умрет вместе с ним.
«Даже не думай об этом!» – предупредила она себя. Он же Геликаон, Золотой. Он стоял на ступенях с Аргуриосом и сражался с лучшими бойцами, которых только могли послать против него микенцы. И победил всех.
Она услышала шаги Геликаона по скрипучему песку, но не оглянулась, продолжая смотреть на освещенные луной волны.
– Будет лучше, если Кассандра не пойдет с нами на пир, – услышала она голос Геликаона.
– Она сказала мне, что не пойдет, – ответила Андромаха. – Она боится. Она говорит, там будет красный демон. Она не хочет его видеть.
– Красный демон? Клянусь богами, ей с каждым годом становится хуже, – печально ответил Геликаон.
Теперь Андромаха посмотрела на него, в ее зеленых глазах светился гнев.
– Становится хуже? Вы все думаете, что она безумна. Но она не безумна. Она настоящая провидица, Геликаон. И сила ее видений почти сводит ее с ума. Она еще ребенок, но она уже видела день собственной смерти.
– Я в это не верю, – ответил Геликаон. – Я слышал, как провидцы делали свои предсказания. Я слушал оракулов. Порой то, что они предсказывают, и впрямь случается, но, с другой стороны, я часто мог бы предсказать тот же исход, а я не провидец. Боги – если они существуют – капризны и своенравны, но всегда с фантазией. Думаешь, они бы придумали мир, в котором полностью отсутствуют неожиданности, где все для них было бы предопределено?
Андромаха покачала головой.
– Почему мужчин всегда бросает из одной крайности в другую? То, что какое-то событие предопределено, вовсе не значит, что вся жизнь распланирована от одного биения сердца до другого. Я видела истинные пророчества, Геликаон, на острове Тера, на берегу бухты Голубых Сов и в Трое, с Кассандрой.
Геликаон пожал плечами.
– Тогда тебе лучше переодеться для пира, – сказал он, – иначе ты опоздаешь и пропустишь появление красного демона.
– Переодеться? – в замешательстве переспросила она.
– Наряд, который ты носишь, он… удобен, но вряд ли подходит для царского пира.
– Как глупо с моей стороны! – огрызнулась Андромаха. – Я, должно быть, подошла не к тому сундуку. Я открыла свой, тот, в котором лежит одежда для морского путешествия. Я сейчас же вернусь на «Ксантос» и одолжу какие-нибудь царские одежды у команды.
Геликаон покраснел, потом улыбнулся.
– Я идиот, – нежно сказал он. – Пожалуйста, прости меня. У тебя нет с собой и никаких украшений?
Андромаха сердито взглянула на него.
– Нет.
Он шагнул вперед, открыл кожаную сумку, висевшую у него на боку, вынул оттуда тяжелый кулон из золота и янтаря и протянул ей. На кулоне была искусно вырезана Артемида с луком. Янтарь был теплым на ощупь, и Андромаха медленно погладила пальцами безупречную поверхность, ощущая желобки резьбы.
Посмотрев в глаза Геликаону, она спросила:
– Почему ты носишь его с собой?
– Эта вещица попалась мне на глаза на рынке, – ответил он, слишком небрежно пожав плечами. Андромаха знала, что он купил кулон для нее. – Для меня будет честью, если ты наденешь его сегодня вечером.
– Тогда я его надену, – ответила она, подняв кулон к шее.
Встав у нее за спиной, Геликаон застегнул цепочку.
– Твои движения удивительно тверды для человека, которому предстоит сегодня вечером сражаться. Тебя так мало волнует этот бой?
– Да, – ответил Геликаон. – Думаешь, я самонадеян?
– Конечно, ты самонадеян, Геликаон. Ты и должен быть самонадеянным перед этим поединком. Но понимаешь ли ты, что любого можно победить? Нет ни одного непобедимого человека.