Троя. Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
Геликаон подумал о троянском царе. Сильный и властный, он старался испугать каждого, кого встречал. Затем он вспомнил дерзкий взгляд Андромахи.
– Да, – согласился он. – Я бы тоже хотел это увидеть.
– Госпожа, просыпайся, госпожа! Пожалуйста, просыпайся!
Андромаха медленно просыпалась. Ей снилась ужасная буря, море, поднимающееся к небу, словно гора. С тех пор как она поговорила с предсказателем Эклидом, ее преследовали сны о человеке с одной сандалией и с ужасными бурями. Девушка лежала на спутанных белых простынях и чувствовала, как по ее телу стекают капли пота. Проснувшись утром, она не могла избавиться от чувства страха. Андромаха села на постели и посмотрела на свою служанку – молодую беременную Эксу. Обычно улыбающаяся и благодушная, Экса сжимала руки в беспокойстве, ее простое и полное лицо было взволновано.
– Хвала богам, моя госпожа. Я думала, что никогда тебя не разбужу. За тобой послали, – сказала она, понижая голос и оглядываясь, словно в покоях Андромахи было полно шпионов. «Это могло быть правдой, – подумала девушка. Вокруг было полным-полно подозрительных глаз. Когда люди собирались вместе, рядом немедленно появлялись слуги, поэтому во дворце приходилось разговаривать шепотом». Андромаха потрясла головой, чтобы прояснить мысли, и спустила длинные ноги с постели. Через квадратное окно она увидела ночное небо, слегка посветлевшее от лучей утреннего солнца.
– Кто послал за мной в этот час? – спросила она.
– Царь, моя госпожа, – Экса тотчас начала снимать с Андромахи ночную рубашку через голову. – Вы должны умыться и быстро одеться, моя госпожа, и быстро идти к царю. Нельзя задерживаться.
Андромаха услышала страх в ее голосе и поняла, что Эксу накажут, если Приаму придется ждать. Когда служанка сунула ей в лицо влажную губку, Андромаха выхватила ее у Эксы из рук.
– Я все сделаю. Найди мою шафрановую тунику и сандалии из телячьей кожи, которые мне подарила вчера Ла-одика.
Пока она мылась, гадала, для чего ее заставили ждать семь дней, чтобы увидеть Приама. Возможно, ей следовало быть польщенной. Может, другим юным невестам приходилось ждать месяцы перед встречей с царем. Она спросила об этом Лаодику, но старшая дочь царя просто пожала плечами. Андромаха так мало знала о Трое. Ей было известно, что дворец Приама, несмотря на его красоту, не очень счастливое место. С многочисленными золотыми украшениями дворец напоминал произведение искусства, которое выставили напоказ. Это противоречило вороватой манере поведения живущих в нем людей. Лаодике поручили показать Андромахе дворец: места, где женщинам можно было гулять, комнаты и прилегающие к ним коридоры. Однако Андромаха узнала намного больше, чем расположение комнат. В речи Лаодики всегда звучало много предупреждений: это нельзя делать, это нельзя говорить, кому улыбаться, с кем быть вежливой, а кого лучше избегать.
Лаодика называла имена, но большинство из них вылетало из головы Андромахи со скоростью охотничьих ястребов. Некоторые из них она запоминала, но только после знакомства с их обладателями: Полит с водянистыми глазами, советник царя, жирный Антифон, мастер верховой езды. Андромаху удивило бы, если бы этот человек с отдышкой вообще умел ездить на лошади. Она познакомилась с Деифобом, царевичем Гавани. Обычно его называли Диосом, он немного напоминал Геликаона только без присущей дарданцу силы. Девушку показалось, что у него были испуганные глаза.
Андромаха поняла, что Экса смотрит на нее с беспокойством.
– Хорошие сандалии, моя госпожа…» – нерешительно сказала она.
– Ты нашла их, Экса?
– Да, моя госпожа, но… они не подходят.
– Не спорь со мной, – возразила девушка. – Ты боишься гнева царя. Я понимаю это. Но тебе следует бояться и моего гнева. Андромаха говорила это приятным голосом, но так твердо смотрела в лицо Эксы, что та опустила глаза.
– Простите, моя госпожа, но ты не понимаешь. Вы не можете надеть сандалии. Царь ждет вас в Большой башне.
Там опасные ступени, он приказал надеть вам подходящую обувь.
Позже, шагая по каменным улицам, Андромаха думала о том, в какую игру играет Приам. Следом за ней спешила Экса, а рядом шли два царских орла в доспехах из бронзы и серебра. Девушка сожалела, что у нее не было возможности поговорить с Лаодикой о странном выборе царя места встречи.
За семь дней своего пребывания в Трое до нее дошло множество слухов о Приаме – в большинстве из них с восхищение говорилось о троянском царе, но все они были лишены смысла. «Говорят, что у него пятьдесят сыновей, – сообщила ей Экса, – хотя царица родила ему только четверых. В молодости он был известен как жеребец». – «У многих его сыновей, законных и незаконных, имелись дома в Трое поблизости от дворца их отца. Царь, правивший более сорока лет, все еще заглядывается на хорошеньких девушек», – хихикая, призналась другая служанка. Андромаха почувствовала омерзение. «Просто еще один старик, – подумала она, – который не хочет признать, что его молодость прошла. Но у богатых есть власть, которая очень привлекательна. А Приам, говорят, самый богатый человек в мире».
Она была поражена сокровищами, которые увидела в мегароне и покоях царицы, ее сразили золототые украшениями, которые Лаодика носила каждый день. Лаодика носила золото, ее запястья и шея были увешаны браслетами, ожерельями, в волосах пшеничного цвета были вплетены золотые нити, платья украшали броши. «Но ни одно из этих украшений не сделает ее красивее», – подумала Андромаха. Драгоценности только привлекали внимание к ее маленьким карим глазам, длинному носу и слегка выступающему подбородку. Что, однако, компенсировалось приятной улыбкой и милым характером. «Бедная Андромаха, – сказала Лаодика, коснувшись руки новой сестры. – У тебя совсем нет драгоценностей и золота, только несколько бедных бус и немного серебра. Я попрошу своего отца подарить тебе золото, янтарные ожерелья и сережки, которые подходят к твоим глазам, золотые цепочки, чтобы украсить твои изящные лодыжки… и – она весело засмеялась, – длинные ноги». – «Говорят, длинные ноги – это очень красиво, – серьезно ответила Андромаха. – Чем длиннее, тем лучше».
Девушка улыбнулась про себя, глядя на эти ноги, одетые в неуклюжие сандалии с грубой подошвой, которые Экса подобрала для нее. Затем она посмотрела вверх. Большая башня Илиона, гордо поднимающаяся из южной стены Трои, была почти вдвое выше, чем городские стены, и самым высоким зданием, которое она когда-нибудь видела. Когда она спустилась вниз к холмам, то увидела появившихся на каждом углу крыши стражников. Снизу они выглядели, как мелкие насекомые, солнечные лучи отражались от их шлемов и наконечников копий.
Когда она спросила Эксу о приглашении в Большую башню, служанка повела себя странно и скрытно.
– Должно быть, это большая честь, – сказала она с сомнением. – Царь Приам приходит сюда чтобы посмотреть на свой город, владения и море. Он очень внимателен к своему народу.
– Он обычно приглашает гостей в Большую башню Или-она?
Экса покраснела и постаралась избежать ее взгляда.
– Я не знаю. Я не знаю, что делает царь. Это самое высокое место в городе. Должно быть, это большая честь, – повторила она.