Троя
Шрифт:
Тот же самый камень для саркофагов, как говорит Плиний, является прекрасным лекарством от подагры [476] .
§ V. От Асса до Папасли. Путешествие дальше на восток от Асса весьма утомительно, сначала путь проходит по узкой тропинке, покрытой рассыпанными камнями через колючие кустарники. Через два часа эта тропинка постепенно приводит с возвышенности на морской берег, где я весь день ехал верхом по глубокому песку. В четырех часах от Асса рядом с побережьем, рядом с мысом и всего в 18 метрах от моря я наткнулся на колодец, вода в котором имела температуру 16 °C = 60,8 °F (температура воздуха составляла 23 °C = 73,4 °F); вода в колодце имела сильный серный привкус. Примерно в 300 ярдах дальше к востоку стоит гранитная колонна, и на высоте сзади, к северу, находится конический курган – единственный, который я видел на этом берегу. Судя по всему, раньше здесь был какой-то город, и я думаю, что это была Гаргара, которая, согласно Страбону [477] , стояла у подножия мыса в 140 стадиях от Асса: расстояние, во всяком случае, совпадает, как и положение рядом с мысом. Страбон говорит [478] , что, хотя все море от Лекта до Каны называется
476
Плиний. Естественная история. XXXVI. 28: «Соленый на вкус камень из Асса облегчает боли при подагре, если держать ноги в вазе из этого материала. Кроме того, в каменоломнях, где добывают этот камень, излечиваются все болезни ног, в то время как в рудниках по добыче металлов такие болезни усугубляются».
477
XIII. С. 606.
478
Ibid.
479
Георгики. I. 103.
480
XIII. С. 610.
481
I. 18.
482
Естественная история. V. 32.
Пейзаж везде очень интересный, ибо горная гряда иногда приближается к морскому берегу и почти перпендикулярно нависает над ним; затем она отходит от него на расстояние одной или двух миль и образует великолепные долины, засаженные оливами или засеянные зерновыми. Из-за страха перед пиратами на морском побережье от Александрии Троады до мыса Лект нет ни одной деревни и на обеих сторонах Адрамитского залива все деревни лежат на высотах, примерно в часе пути от берега, однако каждая из них имеет на берегу деревянный барак, который служит как склад леса: из него вывозят доски, бревна и балки, а также сосновую кору. Рядом с этим дровяным складом обычно находится лавка, где продают хлеб, сыр, соль и табак, но не вино и ром, ибо турки их не пьют, и здесь нет никаких виноградников. Такие заведения всегда называют итальянским словом Scala.
В семи часах от Асса мы добрались до «скалы» Аракли; это название нельзя вывести ни из какого турецкого слова, и, видимо, это испорченное греческое «Гераклеон», однако город под таким именем здесь у классиков не упоминается. Страбон действительно говорит о Гераклеоне на Адрамитском заливе [483] , однако он был расположен рядом с Корифантидой, и, следовательно, – на противоположном берегу. В получасе далее я проехал мимо «скалы» Муссаратли, близ которой в море течет ручей, именуемый Муссаратли-чай. В часе оттуда я доехал до «скалы» Чепне, в которой было множество дровяных складов; судя по всему, отсюда поставляется большое количество леса. Как уже говорилось, собственно порта нигде, кроме Асса, нет, и, следовательно, вывоз дерева может происходить только при холодной погоде, хотя «скалы» несколько защищены островками Москониси и Аивали, а также островом Лесбос. Через сорок пять минут после Чепне я приехал к «скале» Ада, где я услышал, что на расстоянии двух миль, близ деревни Ада находится большая цистерна, вырубленная на вершине скалы, с ведущими в нее вниз ступенями, однако никаких древних руин рядом нет. На каждой остановке я тщательно собирал информацию, есть ли в окрестностях хоть какие-нибудь следы древних стен, однако никаких нигде не было. Температура воздуха в «скале» Ада составляла 20,5 °C = 68,9 °F. В ходе всего нашего путешествия дождь шел в среднем по два часа в день, и мы слышали гром на расстоянии.
483
XIII. С. 607.
Немного далее «скалы» Ада я проехал через реку Мочличай, которая имеет 0,9 метра в глубину и 18 метров в ширину. Отсюда через полчаса я доехал до «скалы» Нарли, а потом до речки Кучук-чай («маленькая река»). Оттуда я поехал в деревню Папасли, которая лежит на высоте 123 метров; температура воздуха составляла там 19 °C = 66,2 °F вечером и 17 °C = 62,6 °F утром. Эта деревня весьма живописно расположена на склоне высокой горы, засаженной оливами, которые растут здесь весьма пышно и достигают размеров огромных лесных деревьев. Вид на долину и море так прекрасен, что не поддается никакому описанию. Рядом с Папасли находится небольшая речка Чачен– дересси. В деревне живут турки и несколько греков; последние не отличаются особой чистоплотностью. Фактически, как бы ни устал путешественник, он не может спать ночью спокойно на расстеленных на полу одеялах, если только не окружит себя небольшой «стеной» из порошка от насекомых и не посыплет им все свое тело, поскольку целые рои совершенно омерзительных насекомых кидаются на него со всех сторон и даже падают с потолка. К несчастью, спать на открытом воздухе здесь не рекомендуется, поскольку ночи очень холодные и влажные. Спросив, есть ли здесь в окрестностях руины, я услышал, что на расстоянии около полутора часов есть какая-то древняя крепость.
§ VI. От Папасли до Адрамиттия. На следующее утро я посетил эту крепость в сопровождении проводника. Дорога туда была страшно утомительна, поскольку шла то вверх, то вниз, и большую часть пути мне пришлось проделать пешком. Я обнаружил крепость в конце горного ущелья из белого мрамора, поросшего оливами и соснами, прямо над источником Чачен-дересси. Однако я весьма разочаровался в моих надеждах, ибо это была просто маленькая средневековая крепость, скорее всего, построенная генуэзцами. Стена, как и ворота, хорошо сохранилась. Форт находится на высоте 103 метра (температура воздуха 18 °C = 64,4 °F).
На моем пути оттуда к «скале» Папасли мне показали на расстоянии примерно трех миль в восточном направлении место, где находился древний город, простиравшийся примерно на 1000 ярдов с востока на запад и на такое же расстоянии с севера на юг и доходивший до морского побережья. Все здесь усеяно осколками средневековой, а также греческой и римской керамики. На восточной стороне расположен небольшой холм со следами древних стен, высота которого, однако, составляет едва ли более 10 метров. Хотя весь этот участок порос большими оливковыми деревьями
484
** Проксен – в Древней Греции лицо, оказавшее гостеприимство гражданам другого государства и получившее от него за это какие-то привилегии.
485
Эта надпись была тщательно скопирована доктором Уильямом К. Лоутоном, членом американской экспедиции, исследовавшей Асс, который любезно дал мне ее копию.
486
Анабасис. I, 2, 10.
487
Естественная история. V. 32.
488
s S.v. AvravSpo;.
489
XIII. С. 606.
490
VII. 42.
491
Frag. 41.
492
VIII. 108.
В деревнях Папасли и Авджилар я купил множество византийских, римских и греческих монет, которые были здесь найдены; среди них – серебряная тетрадрахма Александра Великого за 4 франка и дидрахма Филиппа II за 2 франка. Здесь преобладают римские императорские монеты. Не приходится сомневаться, что город был обитаем до позднего Средневековья. Исходя из того, что я мог увидеть на берегах реки, а также в выкопанной траншее, слой руин составляет примерно 2 метра. Однако я думаю, что едва ли стоит производить здесь систематические раскопки. В деревне Авджилар я скопировал следующую надпись, которая, очевидно, принадлежит к Средним векам:
В каменной кладке фонтана здесь есть мраморная плита с барельефом, изображающим двух сидящих людей, один из которых держит животное, может быть птицу; справа от него стоит мужчина, который, видимо, держит в руке кубок. Хотя здесь преобладает турецкое население, однако в Авджиларе живет и много греков, среди которых самый богатый и влиятельный – торговец маслом Михаель Кацацис. Все они с Лесбоса. Лесбийские греки имеют репутацию хитрейших купцов в мире; доказательством этому, говорят, служит то, что в тех городах, где коммерция находится в руках лесбийцев, нет ни одного еврея.
Все греки Малой Азии, каково бы ни было их общественное положение, питают самые теплые чувства к Греции, и поистине трогательно слышать, как они со слезами на глазах говорят о своей любви к Греции, которую называют своей дорогой родиной– матерью, хотя бы никогда и не бывали там. Все греки питают самую горячую надежду на то, что когда-нибудь колесо судьбы повернется, и придет – может быть, очень скоро – тот день, когда все великие провинции Малой Азии будут присоединены к Греции, к которой они ежедневно и ежечасно тяготеют все больше и больше. Греки говорят: «Мы, греки, – трудолюбивый народ, в то время как турки совсем не работают: им всегда нужны деньги, которые мы им даем взаймы под большие проценты и под залог их домов и земли: и поскольку они не платят, то из-за просрочек мы отказываем в выкупе закладных, и поэтому их собственность постепенно переходит в наши руки. Кроме того, очень быстро турок становится все меньше и меньше. Если, например, посмотреть на Смирну, то здесь только тридцать пять лет назад было 80 000 турок и только 8000 греков, в то время как сейчас здесь живет только 23 000 турок и 76 000 греков. Подобное же снижение числа турок можно видеть во всех городах; меньше их становится и в деревнях, хотя и не так быстро». Греки выражают свои горячие надежды в картинках, которыми они украшают свои магазины. В середине мы видим короля и королеву Греции, и вокруг них на двадцати четырех или больше маленьких врезках представлены названия турецких провинций или больших городов, таких, например, как Самос, Хиос, Крит, Смирна, Родос и т. п.
Я говорю о деревне Авджилар, и должен добавить, что в этом районе есть две деревни под названием Эвджилар, а именно одна близ Байрамича, из которой путешественники могут взойти на гору Ида, и вторая в горнодобывающем районе к востоку от Адрамитского залива, о которой я уже говорил в т. 1 «Илиона» (с. 105). От Авджилара до Байрамича расстояние только восемь часов, и семь часов – до Эвджилара и подножия Иды. Эвджилар значит «охотник», а Авджилар – это просто намеренное искажение, дабы отличать эту деревню от двух ее тезок.