Троянская одиссея
Шрифт:
Питт кивнул.
– Я за.
Они вышли на узкий балкончик, опоясывавший верхушку маяка. Питт опознал вертолет как «Белл-430» с двумя двигателями фирмы «Роллс-Ройс». На его желто-красном корпусе красовалась надпись «Авиалинии Манагуа». Питт внимательно наблюдал, как пилот вертолета без всяких экивоков и предварительных маневров направляет машину прямо к башне маяка. Одновременно кто-то из членов экипажа включил лебедку, и через открытую боковую дверь вертолета на тросе вниз поехала специальная обвязка для подъема человека.
Будучи чуть ли не на фут выше Джордино, Питт подпрыгнул изо всех сил и вцепился
– Ты сложен покрепче. Ты виси в этой сбруе, а я ухвачусь за тебя.
Джордино просунул руки в петлю и дополнительно схватился ими за трос, а Питт плотно обхватил его вокруг пояса. Техник в вертолете, понимая, что его не слышно за воем мощных турбин, бешено размахивал руками, пытаясь просигналить людям внизу, что вертолет может поднимать только по одному человеку одновременно.
Его предупреждение опоздало: Питта и Джордино уже унесло с балкона маяка, и они теперь болтались в сотне футов над водой. Виной этому стал неожиданный порыв ветра, подхвативший вертолет. Пилот был удивлен, когда его летающая машина от суммарного веса двух человек внезапно накренилась на правый борт. Он быстро выправил ее и завис на месте. Техник тем временем беспомощно наблюдал, как перегруженная лебедка изо всех сил старается втащить на борт обоих мужчин.
Им повезло. С катера преследователей не стали запускать ракеты. Однако спаренный крупнокалиберный пулемет на носу взорвался частыми очередями. К счастью, катер был еще слишком далеко, да и нос его на полной скорости подпрыгивал на волнах, так что пулеметчик промахнулся на добрых пятьдесят ярдов.
Пилот в ужасе увидел, что по его машине открыли огонь. Он тут же позабыл о людях, которых прилетел спасать, и резко бросил вертолет в сторону, уходя от преследователей и спеша добраться до безопасного берега. Питту и Джордино оставалось еще двадцать футов до двери вертолета, и их теперь бешено мотало во все стороны. Джордино казалось, что его руки готовы выскочить из плечевых суставов. Питт не испытывал боли, ему оставалось только держаться за Джордино мертвой хваткой и кричать технику, чтобы поднимал их побыстрее.
Питт видел напряжение и муку на лице Джордино. Эти две минуты стали самыми длинными, какие ему пришлось пережить. Он чуть не поддался искушению выпустить Джордино и упасть, но одного взгляда на поверхность озера, которое плескалось теперь почти в пятистах футах под его болтающимися ногами, оказалось достаточно, чтобы он быстро изменил свое мнение.
Еще несколько мгновений – и он увидел всего в пяти футах перед собой оцепенелые глаза техника. Тот повернулся и крикнул что-то пилоту, который мастерски накренил машину – ровно настолько, чтобы Питт и Джордино буквально ввалились в грузовой отсек. Боковую дверь поспешно захлопнули и заперли.
Обалдевший техник все еще не мог отвести глаз от двоих мужчин, распростертых на полу отсека.
– Ну вы, парни, чокнутые, – проворчал он с сильным испанским акцентом. – Наша лебедка предназначена только для мешков с почтой по сотне фунтов.
– Надо же, он говорит по-английски, – заметил Джордино.
– Не слишком хорошо, – добавил Питт. – Напомни мне написать благодарственное письмо компании,
Он поднялся на ноги и поспешил в кокпит, где не без труда отыскал в боковом окне патрульный катер. Тот прекратил погоню и теперь разворачивался, чтобы вернуться обратно к острову.
– Что, черт побери, здесь происходит? – требовательно спросил разгневанный пилот. – Эти клоуны всерьез в нас стреляли.
– Нам повезло. Они плохие стрелки.
– Я не рассчитывал на неприятности, когда брал этот фрахт, – сказал пилот, по-прежнему не отрывая от катера опасливого взгляда. – Кто вы такие, парни, и почему этот патрульный катер вас преследует?
– Как и указано в вашем фрахте, – ответил Питт, – мы с другом работаем на Национальное подводное и морское агентство. Меня зовут Дирк Питт.
Пилот снял одну руку с пульта управления и протянул ее Питту через плечо.
– Марвин Хьюи.
– Вы американец. Монтана, судя по акценту.
– Близко. Я вырос на ранчо в Вайоминге. Двадцать лет гонял эти штуки в Военно-воздушном флоте, а после того как жена оставила меня и сбежала с нефтяником, вышел здесь в отставку и основал небольшую чартерную компанию.
Питт пожал протянутую руку и бегло оглядел пилота. За пультом управления вертолетом тот казался маленьким; редеющие рыжие волосы клином спускались на лоб. Он был одет в выцветшие джинсы, цветастую рубашку и высокие ковбойские башмаки. Его бледно-голубые глаза смотрели на мир так, как будто им пришлось на своем веку увидеть слишком многое. Судя по внешнему виду, ему было под пятьдесят.
Хьюи с любопытством взглянул на Питта:
– Вы так и не сказали мне, что за бегство с погоней и стрельбой вы тут устроили.
– Мы видели кое-что, чего нам видеть не полагалось, – ответил Питт без подробностей.
– Что можно увидеть на заброшенном маяке?
– Этот маяк совсем не то, чем кажется.
Хьюи явно не поверил, но не стал настаивать на продолжении разговора.
– Мы сядем на нашем летном поле в Манагуа через двадцать пять минут.
– Чем быстрее, тем лучше. – Питт жестом показал на пустующее кресло второго пилота: – Вы не против?
Хьюи слегка кивнул:
– Да, пожалуйста.
– Думаю, что вы не сможете пролететь над заводом «Одиссея» на острове?
Хьюи чуть развернулся в его сторону и наградил Питта взглядом, который приберегают обычно для ненормальных.
– Вы шутите. Это место охраняется лучше, чем зона номер пятьдесят один на озере Грум-Лейк в Неваде. Я не успел бы подлететь к нему и на пять миль, как меня отогнал бы вертолет охраны.
– А что, собственно, там происходит?
– Никто не знает. Это настолько секретное предприятие, что никарагуанцы вообще отрицают его существование. Начиналось все это как маленькая фабрика, но за последние пять лет ее кардинально расширили. Предпринимаются предельные и даже запредельные меры безопасности. Там построили громадные склады и какие-то другие здания. Некоторые думают, что сборочные цеха. Ходят слухи, что там есть жилая секция на три тысячи человек. Прежде местные никарагуанцы выращивали на островах кофе и табак. Теперь никарагуанское правительство насильно выселило людей с их земли и переселило на восток, в горы. Крупные здешние города, Альта-Гарсию и Мойогальпу, просто снесли с лица земли и сожгли.