Тройная cпираль
Шрифт:
Не менее сильно вызывала интерес и увлекала девушку и биография профессора со всеми научными достижениями и регалиями. Он казался ей необычайно умным, талантливым, несравненным лидером в деле, которое являлось благороднейшим занятием во все времена. В неизменном белом халате, Адам спасает миллионы жизней, полностью отрекаясь от земных потреб. Спасает мир безвозмездно. Именно такой образ доктора-героя поселился внутри Евы после прочитанного о нем в интернете.
Тем временем профессор Шиллинг выступал перед внушительной группой студентов в одной из аудиторий медицинского университета Шарите в Берлине.
– Генная терапия является лучшим примером историй успеха 21 века. О
– Итак, в 2003 году Китай стал первой страной, которая одобрила генную терапию под названием «Гендицин» для лечения рака головы и шеи. В 2011 году, после положительных рекомендаций России, получил путевку в жизнь препарат «Неоваскулген», для борьбы с заболеваниями периферических артерий. А в 2012 году, Европейская комиссия дала разрешение на использование препарата Glybera от uniQure, для лечения крайне редкого заболевания – «Дефицита липопротеинлипазы».
– Профессор Шиллинг, позвольте задать вопрос, – из глубины аудитории поднялся молодой студент и, не дожидаясь разрешения, продолжил: – Согласно общедоступной информации, ваш репорт о клинических исследованиях в области генетической инженерии в 2011 году отвергнут Европейской комиссией из-за обнаружения веских улик плагиата. Медуниверситет Шарите не придал делу огласки и сделал все возможное, чтобы скрыть начатый вами криминал.
– Мерзавец! Да как ты посмел открыть свой ничтожный рот и осмелился произнести столь вопиюще безответственные обвинения? – завыл в приступе бешенства Шиллинг, лицо и шея которого моментально покрылись красными пятнами, что свидетельствовало о сильном нервном возбуждении. Дрожащими от люти руками, расстегнув верхнюю пуговицу безукоризненно выглаженной рубашки, он судорожно сделал глубокий вдох. – Да кто ты такой, чтобы говорить со мной в таком тоне? Ограниченная и тупоголовая особь! Уважаемые будущие коллеги, простите, но в такой обстановке я не могу излагать ценнейший во всех отношениях научный материал. Пожалуйста, выведите его отсюда!
Тотчас же, как по команде, из первых рядов вскочили трое высоких, крупного телосложения студентов, видимо, страстные фанаты работ Шиллинга. Подбежав к обидчику, осмелившемуся осквернить великое имя светила науки, быстро и ловко, как профессиональные охранники ночных клубов, схватили его и поволокли из аудитории.
– Благодарю, молодые люди! – немного успокоившись, произнес Адам. Промокнув вспотевший лоб светло-розовым шелковым платочком, который он галантно, как и подобает настоящим джентльменам, носил в нагрудном кармане дорогого, сшитого на заказ, костюма, доктор Шиллинг продолжил начатую тему.
Словно и не было предшествующего инцидента, рассказывал он живо, страстно и интригующе, так, что слушатели в один миг забыли о неприятном происшествии и полностью погрузились в лекцию профессора, увлеченно следуя за каждым сказанным им словом.
– Что мы знаем в настоящее время о CRISPR, и какое будущее использования методик CRISPR-Cas?
Берлин оказался совсем не похожим на Мюнхен. Огромный, местами грязный и очень шумный, кипящий жизнью людей самых разных национальностей, разрисованный в граффити мегаполис. Не похож был он и на родной Питер, шарм которого, по мнению Евы, никому из увиденных ею европейских городов до сих пор превзойти не удалось. Правда, пока еще видела Ева совсем немного: Мюнхен, окрестности Баварии, Зальцбург и вот сейчас Берлин.
Человеческое созерцание и восприимчивость гораздо более развиты весной, чем в остальные сезоны, в особенности у молоденьких одиноких девушек-туристок в незнакомых городах. Вот и Ева никак не могла налюбоваться широкими проспектами немецкой столицы, повсеместно уставленными до боли знакомыми «хрущевками», и вечно спешащими прохожими. Последнее обстоятельство даже придавало Берлину некую схожесть с Питером. Кругом и в любое время суток наблюдалось динамичное течение жизни.
Клиника Шарите находилась в пешей доступности от ее недорого отеля, куда Ева заселилась сразу же после прилета. Перед запланированными приемами у докторов, у нее было два свободных дня, их девушка решила использовать по максимуму. Еву интересовало все и сразу. Словно с приездом в Берлин она перевоплотилась в другую личность – возбужденную непоседу в поисках приключений.
Ева гуляла ухоженными живописными парками, из каждого уголка которых непременно виднелась та самая знаменитая телебашня. Небоскребы сменялись историческими памятниками культуры, стены домов украшали разноцветные картины, а уличные музыканты играли рок-н-ролл – без которого уж точно в полной мере понять Берлин невозможно. Если вы не можете проникнуться атмосферой города, услышать его ритм и сердцебиение, почувствовать пульс, ощутить запах и вкус, тогда вы не сможете по-настоящему его полюбить и навсегда останетесь просто туристом без права на домашний уют. Здесь даже ее любимая булочка с изюмом – rosinenschnecken – имела совсем другой, берлинский привкус.
Идя на поводу своей страсти и настолько увлекшись красотами весенней столицы Германии, Ева едва не забыла об основной цели своего пребывания и о длиннейшем плане посещения врачей. К сожалению, первым в списке значился очередной специалист по онкологии, а не долгожданный профессор Шиллинг, которого Ева увидела лишь в конце недели, пройдя целый ряд скучнейших, изнурительных обследований. Однако терпение девушки будет вознаграждено с лихвой, он однозначно украсит ее последующее пребывание в клинике. Видимо, это уже ее второй по счету выигрышный лотерейный билет, – стать подопечной именитого профессора и дожить до этого момента. Ведь, по мнению Евы, она, обычная ничем не примечательная туповатая медуза, в принципе недостойна стать пациенткой этого умнейшего и добрейшего доктора, который непременно спасет мир.
Стоило девушке почувствовать запах знакомых духов, услышать тембр его голоса и ощутить на себе властный взгляд, как тотчас же по ее нежной коже пробежались мурашки, кровь прильнула к лицу и так сильно свело внизу живота, что ноги перестали слушаться. Ева присела на ближайшую скамейку и обратила взор на красивейшие зеленые берега реки Шпрее. С раннего детства, по несколько часов кряду, она могла наблюдать за течением Мойки, чьи темные воды магнитом притягивали доверчивый взгляд. Продолжая наивно верить в историю своего жемчужного происхождения из глубин Атлантического океана, она не раз порывалась спуститься на дно питерской реки с одного из 15 мостов знаменитой набережной, в надежде встретить там папу или маму. Если б тогда маленькая девчушка оказалась отчаяннее и храбрее, скорее всего, сегодня молодая привлекательная девушка не сидела бы у берегов Шпрее.