Тройная игра. Книга 1
Шрифт:
— Зачем ты их убил? Не убивай, и страшно не будет.
— У меня такое ощущение, что я — это не я.
— А у меня ощущение, будто бы меня переехала машина, причем несколько раз. Что ты сейчас будешь делать?
Вэлан пожал плечами.
— Скорее всего — то, что попросил сделать главарь вампиров, который хочет меня убить.
— Если он хочет тебя убить, нафига тебе что-то для него делать? — нахмурилась Эвива
— Не знаю. Похоже на задетое чувство собственного достоинства. Хочется взорвать это чертово место, а потом разочаровать того козла своим появлением. Да и у меня нет выхода.
—
— Да я вообще странными делами занимаюсь последние сутки: совсем для меня не типичными. Да я в вампиров не верил совсем недавно! А теперь, вон... А теперь такое ощущение, как будто так и надо.
— Легко приспосабливаешься. Повезло.
— К такому невозможно легко приспособиться. У меня такое чувство... знакомое, точнее не знакомое, а скорее родное. Мне это не кажется чем-то из ряда вон, необычно и странно, конечно, но... скорее интересно. Как будто долго боялся чего-то, и теперь вздохнул с облегчением, наконец-то все кончилось. Я только что чью-то машину на части разорвал, — парень вспомнил про свои повреждения, от которых уже и следа не осталось. — И полегчало вроде... — Эвива внимательно его слушала. — Были иногда мысли, конечно, но, так, чисто из интереса: “А что, если?”. Но меня никогда всерьез не интересовала подобная жизнь.
— Просто был уверен, что она — выдумка.
— Более чем уверен. Не мог подумать иначе. А теперь, честно говоря, я не знаю, что я чувствую. В глубине души какое-то умиротворение и спокойствие в данный момент. Нет, мне не нравится убивать, потому что я понимаю, что это хреново — лишать жизни других, и вдвойне хреново для его родных и близких.
— С моралью пока все нормально, — Эви очень по-доброму улыбнулась.
— С моим осознанием поступков пока все в порядке, но инстинктивно я понимаю, что я уже не человек, и меня это по-настоящему пугает.
— Ну так ты не человек, это так.
— Три трупа! Три! А еще... Еще недели, блядь, не прошло! Да я в состоянии крайнего аффекта только мог убить человека! И то — не факт.
— Может, только боязнь правосудия тебя и сдерживала. Может, если бы ты осознанно вышел за пределы принятых норм поведения в обществе, ты бы смог убить.
— Не знаю, — Вэл покачал головой. — Вряд ли.
— Ты просто не задумывался об этом. Тебе это было не нужно, да и некогда. Но если ты допускаешь такую возможность, будучи в состоянии помрачения рассудка... — Эви пожала плечами.
— То есть получается, что по натуре я все-таки садист. Ты это хочешь сказать?
— Ты легко убил первый раз? Твоя первая жертва ведь была Тереза?
— Я не понимал, что я делаю. Я вообще не контролировал себя. Я был... словно... в состоянии аффекта, — Мэдлер словно принял неприятную истину о себе. — Значит, если бы я изначально был... нормальным человеком, я бы мог сопротивляться желанию... убить?
— Нормальность — понятие относительное. Все мы делимся на садистов и мазохистов, и я вот, по ходу, второй тип, — успокаивала убийцу жертва его покушения. Прямо черный жизненный юмор.
— Кстати о правосудии, —
— И как они тебя найдут без каких-либо фото и видеозаписей и без отпечатков пальцев?
— А у меня нет отпечатков?
Эвива весело посмеялась.
— Ну так если у тебя не работают слюнные и потовые железы, то, наверное, и жировые тоже, не?
— Да, точно. Не до желез мне сейчас, — оправдался “плачущий убийца”, снова вызвав смех собеседницы.
— Да нормально, освоишься, — продолжала гнуть свою линию Вортман, все это время наблюдая, как фронтмен ее любимой музыкальной группы потирает свои клыки большим и указательным пальцами руки, на которую устало положил голову со стеклянным взглядом, уставившимся на иглу, торчавшую из ее вены на правой руке.
— Да, я легко убил Терезу. Проще простого. И пока ее убивал, несколько раз кончил. Если трупы могут кончать, конечно. Потому что я не знаю как еще назвать то, что чувствовал.
— Может, поэтому вампиры так любят убивать. Может, именно это и называется “жаждой крови” — самым сложным испытанием для сохранения гуманности. Об этой жажде говорят все фильмы и книги.
— Я бы лучше за юбками бегал для достижения подобного эффекта. Укусил сейчас медсестру, не убивая. Я сыт, но чувствую, что не удовлетворен. Вообще ни капли. Да, и узнал, что и с предстательной железой у меня все отлично — ничего не работает.
Эвива снова еле сдержалась от смеха.
— Ты поэтому пялишься на катетер? Из-за неудовлетворенности?
Тут Вэлан перевел взгляд на лицо девушки.
— Извини.
— Ничего.
— Есть нельзя, трахаться нельзя, убивать нельзя, а не убивающий вампир — это вампир-евнух. Что делать-то?
— Это риторический вопрос?
— Да не особо. Учиться идти?
— Почему бы и нет?
— М-мм... Вампиром быть отстой, рок-звездой круче.
— А вампиром рок-звездой? — эта девушка была просто неугасаемым источником оптимизма с пофигистическим замесом.
— Убьют. Нарушу какую-то там Традицию Маскарада. Короче, нужно захватывать человечество. Этим и буду заниматься, — первый раз за весь разговор Вэлан ответил Эвиве улыбкой.
— Нашел себя.
— Угу.
— Ну слава Богу. А ты реально атеист, как и говорил во всех своих интервью?
— Вот начинаю как-то сомневаться в этом.
— И что же? Христианство?
— Скорее, буддизм. Я, наверное, кому-то нехило нагадил в прошлой жизни, что эта превращается в вечность расплаты за совершенное. — Эвива снова заулыбалась. — Я рад, что с тобой все в порядке. Чувствую себя сволочью. Ты хотела мне помочь, а я отправил тебя в больницу.
— Спасибо, что пришел навестить. Я, если честно, и не надеялась.
— Плохого ты обо мне мнения.
Эвива улыбнулась.
— Главное, что все в порядке. Друзья?
— Что? — не понял Вэл.
— Друзья? — еще раз повторила вопрос Эвива и довольно на него посмотрела.
— Мне такой вопрос уже лет пятнадцать не задавали.
— И?
— Друзья, — Вэлан улыбнулся. — Ты, похоже, мой первый друг в моей новой... форме.
— Почему вампиры и оборотни ненавидят друг друга? Мы, по-моему, очень даже неплохо ладим.