Тройная игра
Шрифт:
Мы обдумывали ситуацию и так и этак — деваться было некуда. Пришло время звонить дядьке. Мне всегда не нравилось, когда меня начинали хоть и в шутку попрекать родственными связями: «А, мол, конечно, у него все получается — с таким-то дядей еще бы не получилось». Между тем и сам я был давно уже не мальчик, чтоб без обиды выслушивать такое, и дядька мой, знаменитый московский сыщик и начальник МУРа генерал-майор милиции Вячеслав Иванович Грязнов, тоже не больно-то рвался заниматься моими мелкими, на его взгляд, делами. Ну помогал на первых порах, а сейчас-то зачем? Не в детском, чай, садике, испытательные сроки все давным-давно уже
Поэтому я мысленно поежился, снимая трубку. Нельзя сказать, чтобы я не прибегал никогда к этим звонкам, но все они диктовались крайней необходимостью. Я подумал еще раз: крайняя это необходимость — звонить дядьке насчет убийц Разумовского? И сам себе ответил: да, крайняя, без дядьки когда-то я до них доберусь — ведь нет у меня ни возможностей их допросить, ни юридического права задержать для выяснения обстоятельств дела, свидетелем или участником которых они предположительно являются.
И, вздохнув для успокоения совести, я набрал номер.
— А, племянник! — обрадовался дядя Слава. — Давно тебя не слышал. Как дела?
— Дела — лучше не бывает, — бойко ответил я. Дядька не признавал уныния или пессимизма, и потому отвечать ему положено было быстро, бойко и толково.
Но дядьку на мякине не проведешь.
— А если все в порядке, тогда чего звонишь?
— Фу, как неприветливо, — сказал я. — Неужели же я не могу родному дяде позвонить просто так?
— Что-то ты не больно звонишь просто так, — усмехнулся он.
Я не сразу врубился, что у дядьки в преддверии уикенда и встречи с любимыми мною дядей Костей Меркуловым и дядей Сашей Турецким скорее всего сейчас игривое настроение. Я решил больше не тянуть время разговорами вокруг да около.
— Ладно, дядь Слава, — сказал я специальным «просящим» голосом, — ты как всегда угадал. Помощь твоя нужна.
— Ну! А я что говорю! — обрадовался он. — А то «лучше не бывает»! Так и быть, пользуйся моей добротой. Могу — значит, помогу.
Теперь голос его был совершенно серьезен, и я понимал, что сейчас моя задача, как уже сказано, — изложить все четко, толково и по возможности кратко.
— Понимаешь, взялись мы тут за одно заковыристое дельце… Всеми подробностями нагружать тебя не буду, скажу главное. Погиб человек, и у милиции эта гибель проходит как несчастный случай. А родственники, которые, собственно, к нам и обратились, абсолютно уверены в том, что имело место заказное убийство. Мы стали отрабатывать эту версию и уже вышли на предполагаемых исполнителей. Нам бы с ними поработать, допросить, а у нас теперь, с новым УПК, руки совсем коротки. Так что без тебя тут никак, дядь Слав.
Слышно было, как дядька чего-то закряхтел. А может, мне это показалось, может, это что-то закряхтело в трубке, бывает.
— Ну ты, блин, даешь, Денис! Это что ж, я так и буду с тобой каждый раз как нянька…
Но я сразу понял, что и кряхтенье, и ворчанье — все это притворство. Видимо, в педагогических целях — чтоб знал субординацию. А то я ее не знал!
— Да ладно тебе, дядь Слав. Дело того стоит, сам увидишь!
— Да? — с сомнением переспросил он. — Ну давай попробуем. Что хоть за погибший?
— Погибший — известный предприниматель Разумовский… Да ты, может, в газетах даже видел: «Смерть парашютиста». Он был хозяин сети этих знаменитых магазинов — ну знаешь, которые по всей Москве. «Милорд» называются. Прыгнул с парашютом — хобби у него такое было, а парашют якобы возьми да не раскройся…
— Погоди, погоди… «Милорд»… «Милорд»… что-то знакомое. Что-то недавно было, какое-то шумное дело… Слушай, а это не у них тут на днях война с какими-то «Салаками», что ли, вышла?
— С «сардинами». Как раз у них. Они конкуренты — магазины «Милорд» и «Три сардины».
— Ну да, я и смотрю — вроде знакомое что-то. Кстати, насколько я помню, там, в «Сардинах» этих, сын одного нашего генерала всем заправляет. Так что мы с тобой как бы две команды болельщиков… этих, фанатов…
— Интересная мысль! Ну и за кого ты болеешь?
— Конечно, за своих!
— Ты меня, дядька, обрадовал! Он что — такой стоящий генерал?
— Да вроде ничего. В ГУБОПе служит. Фамилия Суконцев. Толковый генерал, только ходу ему не дают, все на вторых ролях держат. А, вот еще чего вспомнил: из-за этого твоего «Милорда» у нас тут тяжба возникла. Твой любимчик дядя Костя Меркулов, вернее его следователь, вчинил иск нашему следователю, милицейскому, что он, мол, неправильно этого «Милорда» прижал.
— Ну да, это как раз тот самый «Милорд» и есть…
— И ты что, как раз это дело расследуешь? Ну ты, брат Пинкертон, и наглец! Далеко шагнешь, если решил саму Генпрокуратуру с МВД и дальше стравливать!
— Да хватит, дядька, тебе издеваться-то! И в мыслях не было никого стравливать! Я всего-навсего хочу найти того, кто убил этого самого Разумовского, ну и, естественно, заказчиков этого убийства.
— Скромное желание. Мы последние тридцать лет только этим и занимаемся, и как видишь, без работы не сидим… Ладно, может, потом поучишь нас, дураков, как чего надо делать.
— Да дядь Слав! Ты хоть выслушал бы меня, что ли!
Дядя Слава, надо сказать, слушать умел. Так что стоило ему угомониться, как я рассказал ему и про аэродром, и про поход Кротова в морг — словом, про все, что нам удалось накопать. Он ловил все на лету, временами от нетерпения даже покрикивал на меня:
— Дальше, дальше, парень, не тяни мое драгоценное время! Про то, что ты говоришь, я уже все понял. — А когда я кончил, подытожил: — Значит, речь у тебя идет о двух объектах нашего, так сказать, повышенного внимания. Во-первых, это некий Мастерила, во-вторых, некий Кент. Кто такой Мастерила, я примерно в курсе. Это штатный палач, а в общем — шестерка, исполнитель, как говорят, очень высокопрофессиональный. Но тебе скорее тут нужен Кент. Кто такой этот Кент, я знаю подробнее. Это известный московский пахан. Встал сравнительно недавно во главе солнцевской ОПГ. Почему недавно? Отсутствовал по причине отсидки. Года не прошло как он вышел, а у меня уже на него руки чешутся — сил нету. Так что я тебе с удовольствием помогу на него выйти. С удовольствием, — повторил он. — Только, если ты не возражаешь, не прямо сейчас, ладно? Сейчас меня уже ребята в Сандунах ждут, а я тут с тобой горе мыкаю!
— Дядь Слав! А вы давайте все трое после Сандунов — прямо к нам, а? В «Глорию»? Устроите мастер-класс, мы вам в рот посмотрим, а? Посидели бы, поокали, я бы вам пивка выкатил… Рядом же!
— Фу какая гадость! Мастер-класс? Пиво? И все это — после бани? Нет, племяш, не будет тебе счастья на чужой беде! Отдых — есть отдых. Но клятвенно обещаю: буду плескаться в бассейне, буду стонать в коварных лапах массажиста, буду пить коньяк и говорить с друзьями о бабах, но помнить буду тебя одного. Все, парень. До завтра!