Тройное удовольствие или На счет «три» кайф лови
Шрифт:
Кухня была крошечной. Белые металлические шкафы над пластиковой стойкой и старой фарфоровой раковиной с несколькими черными сколами. В шкафах содержался беспорядочный набор стаканов, чашек, тарелок и мисок. Никаких ключей. Я прошлась по ящикам в столах. Один был предназначен для столовых приборов. Один для кухонных полотенец. Еще один для пищевой пленки, алюминиевой фольги, пластиковых пакетов. В следующем была рухлядь. Ключей все еще не было.
Я улучила момент, чтобы бросить взгляд на фотографии на стене рядом с холодильником. Фотографии детей. Все из Бурга. Я узнала почти всех. Поискала и нашла свою. Двенадцать лет, ем рожок с мороженым.
Потом сунула нос в холодильник, проверив его на наличие умело выдолбленных кочанов капусты или фальшивых банок колы. Не найдя ничего, переместилась в спальню.
Двуспальная кровать была застелена стеганым покрывалом, желтые и коричневые цветы выцвели, хлопчатобумажная ткань стала мягкой от долгих лет службы. И кровать, и прикроватная тумбочка были из дешевого орехового шпона. Дядюшка Мо жил скромно. Догадываюсь, что на рожках с мороженым особо не разживешься.
Я начала с верхнего ящика комода, и, конечно же, там обнаружились ключи в своем собственном отделении в выдвижном деревянном поддоне для драгоценностей. Я сунула кольцо с ключами в карман, задвинула ящик и совсем уж было собралась уйти, как взгляд мой упал на стопку журналов. Премьера, Еженедельник Развлечений, Обзор Мыльных Опер, Джаггс (завуалированный порножурнал, печатает фотографии женщин с большим бюстом, означает в прямом смысли «Соски торчком» - Прим.пер). Тпру! Джаггс? Не та разновидность чтива, которую ожидаешь найти в спальне гея.
Я сунула фонарь под мышку, опустилась на пол и пролистала половину номера Джаггс. Какая гадость. Потом пролистала вторую половину. Та же привлекательная до отвращения мерзость. На обложке другого журнала из стопки красовался голый мужик. На нем были черная маска и черные носки, а его мистер Счастливчик свисал почти до колен. Выглядел так, будто он появился когда-то на свет в результате оплодотворения Громом Чудо Жеребцом (Тандер Уандер Хорз, знаменитый белый жеребец-актер – Прим.пер.). Я, было, соблазнилась заглянуть внутрь, но страницы склеились, поэтому я двинулась дальше. Обнаружила еще парочку журналов, о которых никогда не слышала, и которые были посвящены любительским снимкам людей в разной степени обнаженности, в различных позах и подписанных типа «Мэри и Фрэнк из Су-Сити» или «Ребекка Сью на своей кухне». В стопке были еще Еженедельники Развлечений, а на дне стопки парочка фотокаталогов, которые напомнили мне, что я нашла пару нераспечатанных коробок фильмов в холодильнике.
А это в свою очередь напомнило мне, что я призвана искать тут что-нибудь незаконное, а не заниматься сравнением анатомических особенностей женщин, одетых в ремешки вместо трусиков, и с ошейниками пса Спайка.
Я все аккуратно сложила и выползла из комнаты. А затем и из квартиры, думая по дороге, что за странный парень этот Дядюшка Мо
На кольце были два ключа. Я сделала попытку открыть одним из них заднюю дверь магазинчика и потерпела неудачу. Попыталась со вторым ключом и издала нервный смешок, когда дверь со щелчком открылась. Некая часть во мне не хотела, чтобы ключи подошли. Наверно, очень разумная часть. Часть, которая знала, что тюремная роба мне не идет.
Дверь открывалась в узкий холл, который вел в магазин. Я могла рассмотреть холл и магазин во всю их длину через оконное стекло и видела свет в домах через улицу. Это значило, что там также могут увидеть свет, горевший в магазинчике, поэтому мне придется осторожно пользоваться фонариком. Я быстро прошлась по холлу и магазину лучом фонарика, чтобы убедиться, что я одна. Потом открыла первую дверь справа и обнаружила ступеньки, ведущие в подвал.
Я позвала:
– Эй, есть там кто-нибудь?
Никто не отозвался, поэтому я закрыла дверь. Орать в темноту было настолько же храбро, как и собраться провести исследование подвала.
За второй дверью был туалет. Третья дверь вела в шкаф для швабры. Я включила свет и подождала, пока глаза привыкнут. Прошло, наверно, два или три года, когда я последний раз была в магазинчике, я хорошо его знала, и насколько я поняла, ничего не изменилось. У Дядюшки Мо никогда ничего не менялось.
Прилавок тянулся из конца в конец. Задняя часть прилавка была сделана в стиле закусочной с пятью прикрученными к полу стульями. За этой частью прилавка у Мо имелся пластиковый холодильник для лимонада, раздаточный автомат с газировкой с четырьмя кранами, два миксера для молочных коктейлей, автомат мороженого в рожках, две плитки для приготовления кофе. Передняя часть прилавка включала шкаф-витрину для мороженого и другие шкафы-витрины, предназначенные для леденцов.
Я бродила вокруг, неуверенная, что же именно я ищу, но совершенно убежденная, что не нахожу этого. Все казалось на своих местах. Мо прибрался, прежде чем уйти. В раковине не было никаких грязных тарелок или ложек. Ничто не указывало на то, что Мо побили, или он убегал в спешке.
Я открыла кассовый аппарат. Пусто. Ни гроша. В квартире денег я также не нашла.
Освещенное снаружи окно пересекла тень, и я согнулась за прилавком. Тень исчезла, и я, не теряя времени, устремилась в заднюю часть магазина. Потом задержалась в холле, прислушиваясь.
На бетонной дорожке раздались шаги. Я, затаив дыхание, наблюдала, как поворачивается дверная ручка. Дверь не открывалась. Ведь она была закрыта на замок. Потом услышала скрежет ключа и приросла к полу, в панике онемев. Если это не Мо, а кто-то другой, то я в глубоком дерьме.
Я тихо отступила назад на два шага, осторожно прислушиваясь. Ключ не срабатывал. Может быть, ключ не срабатывает, потому что это вовсе не ключ! Возможно, кто-то также пытается проникнуть в магазинчик Дядюшки Мо.
Проклятие. Какие были шансы, что двое человек в одно и то же время будут вламываться к Мо? Я с досадой покачала головой. Преступники в Трентоне совсем распоясались.
Я проскользнула в ванную, тихо закрыла дверь и затаила дыхание. Потом услышала, как щелкнул замок задней двери, и она распахнулась. Раздались звуки шагов. Потом кто-то остановился в холле, пытаясь приспособиться к темноте.
Ступай к кассовому аппарату и проверь его, мысленно послала я приказ. Забирай все мороженое. Устрой вечеринку.
Башмаки прошаркали по деревянному полу, и рядом с моим убежищем открылась дверь. Это была дверь в подвал. Ее придержали открытой достаточно для того, чтобы всмотреться в темноту и тихо закрыть. Кто бы ни был в лавке Мо, он проделывал те же манипуляции, что и я, а я-то определенно знала, какая дверь будет открыта следующей. И почувствовала, что меня подташнивает. Закрыться на замок я не могла, а окна, чтобы сбежать через него, здесь не было.
Я держала в одной руке фонарик, а в другой спрей безопасности. У меня был в сумке пистолет, но я прекрасно знала по прошлому опыту, что в отношении использования пистолетов я тормоз. И, кроме того, не была уверена, что вспомню, заряжено или нет оружие. Лучше действовать баллончиком. Я могу отравить газом почти любого.