Трубка Шерлока Холмса
Шрифт:
Взяв шляпу и трость, Холмс объявил:
– Я сейчас выйду и куплю все кентские газеты. Солома! Это просто гениально!
С этими словами он удалился, и на лестнице послышались его упругие шаги.
Через четверть часа Холмс вернулся, с торжествующим видом размахивая двумя газетами.
– Полагаю, нашему невезению приходит конец, Уотсон. Мне удалось приобрести «Уэллерби газетт» и «Уэллерби кроникл». Вот, мой друг, – он бросил мне газету, – возьмите «Кроникл» и просмотрите все объявления. И, памятуя о том, как неохотно ван Брейгель расстается с деньгами, я предлагаю искать торговца, у которого самая
Воцарилась тишина, нарушаемая только шуршанием газетных страниц, которые мы листали.
Объявление отыскал Холмс.
– Послушайте! – воскликнул он. – «Выгодная сделка. Сено, солома, навоз будут продаваться по все более низким ценам, пока не истощатся запасы». Думаю, мы нашли!
– Там есть адрес?
– Да. Армитидж, ферма Блоссом, Лоуэр-Багнелл. Я знаю эту деревню. Проезжал через нее, когда мы с Анвином наводили справки. Пакуйте вещи, Уотсон! Мы выезжаем немедленно. И не забудьте захватить ваш армейский револьвер. Он может нам пригодиться.
Наэлектризованный энергией Холмса, я торопливо побросал вещи в саквояж, включая револьвер, и через десять минут мы уже ехали на вокзал Чаринг-Кросс. По дороге мы ненадолго остановились у почты, и Холмс послал телеграмму инспектору Анвину, занятому расследованием в Лондоне, чтобы сообщить о нашем отъезде.
Только когда мы сидели в поезде, следовавшем в Уэллерби, у меня появилась возможность задать вопрос, который преследовал меня с тех самых пор, как я увидел ужасную крысу в резервуаре.
– Скажите, Холмс, – начал я, – как удалось Дудочнику получить такое чудовищное существо? Это причуда Природы? Или же продукт какого-то дьявольского научного эксперимента?
– Я убежден, что дьявольское сочетание того и другого, – ответил Холмс. Лицо его стало серьезным. – Несомненно, вы слышали о Дарвине? [56] С тех пор как в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году вышла из печати его книга о происхождении видов, наши идеи об эволюции были поставлены с ног на голову. Она так переполошила Англиканскую церковь, что пыль до сих пор не улеглась.
56
Чарльз Роберт Дарвин (1809–1882) прославился своей теорией эволюции, основанной на наблюдениях, сделанных во время кругосветного путешествия на корабле «Бигль», на котором он находился в качестве натуралиста.
И тем не менее есть все основания верить, что именно путем естественного отбора в животном царстве – к которому мы должны причислить и себя, Уотсон, – следующим поколениям передаются свойства, которые способствуют их выживанию.
А знакома ли вам фамилия Мендель? [57] Это австрийский монах, который, занимаясь ботаникой, провел в шестидесятых годах девятнадцатого века ряд экспериментов по перекрестному опылению гороха и вывел законы передачи наследственных признаков.
57
Эксперименты Грегора Иоганна Менделя (1822–1884) по гибридизации сортов гороха привели к развитию генетики. То, что Шерлок Холмс понял их значение, говорит о его необычайной прозорливости. Большинство ученых в то время игнорировали открытие Менделя.
В тысяча восемьсот шестьдесят шестом
Если применить открытие Менделя не к гороху, а к млекопитающим, причем в сочетании с теорией Дарвина о естественном отборе, то начинаешь понимать, как это работает в отношении такого животного, как большая бамбуковая крыса.
Она может производить потомство каждые двадцать два дня, и в каждом помете у нее бывает до пяти детенышей. Если особо крупного самца бамбуковой крысы скрестить с такой же крупной самкой, то потомство будет крупнее обычного. Если затем отобрать и скрестить самых крупных особей из их потомства, то следующее поколение будет еще крупнее. И так можно продолжать до тех пор, пока в конце концов не появится крыса, в несколько раз крупнее своих прародителей. Она также будет менее избирательна в еде, нежели крысы, живущие на воле. Обычно, как следует из их названия, эти животные питаются в основном бамбуком, хотя едят и овощи.
Я считаю, что именно так действовал ван Брейгель. Путем тщательного отбора он создал новую породу Rhizomys sumatrensis. Пока что мы видели только одного ее мертвого представителя. Я содрогаюсь при мысли о том, каковы живые особи. Если этих тварей выпустят в канализацию нескольких крупных городов, это повлечет за собой последствия, которые не поддаются описанию. Англия будет кишеть ими, и один только Бог знает, какую эпидемию они вызовут. Подумайте о панике, которую они посеют!
Когда я думаю о будущем, старина, мне рисуется весьма тревожная перспектива. Подобные научные теории способны помочь человечеству в борьбе с наследственными болезнями или в селекции особо урожайных сортов, позволяющих накормить растущее население, но могут и наделать бед, если попадут не в те руки. Они несут в себе угрозу изменения самой материи и размножения того зла, которое является бичом для нашей планеты.
– Я не совсем вас понимаю, Холмс, – сказал я.
– Мой дорогой друг, подумайте о тифе! Или холере! Или бубонной чуме! Если какому-то безумному биологу взбредет в голову вывести особенно опасную форму любой из этих инфекций и распространить ее среди населения, результаты будут катастрофическими. Он смог бы шантажировать не одну только Британию, как наш противник, но весь мир!
По моему мнению, Дудочник имеет зуб на наше правительство. Суматра принадлежит голландцам [58] . Почему он адресует свои угрозы не им? Это было бы логично. Так нет, он выбрал мишенью нашу страну. Если когда-нибудь удастся завершить это дело, мы узнаем причину его неприязни.
– Значит, вы думаете, Холмс, что нам в конце концов удастся раскрыть это дело?
– Мы должны, мой дорогой Уотсон, – серьезно произнес он. – Если мы этого не сделаем, невозможно даже представить себе, каковы будут последствия.
58
Прежде британцы соперничали с голландцами за контроль над Суматрой, но по Лондонскому соглашению 1824 года британские владения на Суматре отошли Голландии в обмен на голландские колонии в Индии и Малакку, а также отказ от претензий по поводу Сингапура.