Трудно быть богом. Хищные вещи века
Шрифт:
— Перебьюсь, — сказал я.
— Что? Ну да… Там ванная и туалет.
— Меня интересует вдова, — сказал я. — И дочка.
— Успеете. Поднять шторы?
— Зачем?
— Правильно, незачем… Пойдемте выпьем.
Мы вернулись в гостиную, и Амад по пояс погрузился в бар.
— Вам покрепче?- спросил он.
— Наоборот.
— Яичницу? Сэндвичи?
— Пожалуй, ничего.
— Нет,-сказал Амад.- Яичницу.С томатами.- Он рылся в баре.- Не знаю, в чем тут дело,но этот автомат готовит совершенно изумительные яичницы с томатами… Кстати, и я тоже перекушу.
Он вытянул из бара поднос и поставил на низенький столик перед полукруглой тахтой. Мы уселись.
— А как насчет вдовы?- напомнил я. — Мне бы хотелось
— Комнаты вам нравятся?
— Ничего.
— Ну и вдова тоже вполне ничего. И дочка, между прочим.- Он достал из бокового кармана плоский кожаный футляр. В футляре, как патроны в обойме, рядком лежали ампулы с разноцветными жидкостями. Амад покопался в них указательным пальцем, сосредоточенно понюхал яичницу, поколебался, потом выбрал ампулу с чем-то зеленым и, осторожно надломив, покапал на томаты. В гостиной запахло.Запах не был неприятным, но на мой вкус не имел отношения к еде.- Но сейчас они еще спят,- продолжал Амад. Взгляд его стал рассеянным. — Спят и видят сны…
Я посмотрел на часы.
— Однако!
Амад кушал.
— Половина одиннадцатого, — сказал я.
Амад кушал. Шапочка его была сдвинута на затылок, и зеленый козырек торчал вертикально, как гребень у раздраженного мимикродона. Глаза его были полузакрыты. Я смотрел на него.
Проглотив последний ломтик помидора, он отломил корочку белого хлеба и тщательно подчистил сковородку. Взгляд его прояснился.
— Что вы там такое говорили?- спросил он.- Половина одиннадцатого? Завтра вы тоже встанете в половине одиннадцатого. А может быть, и в двенадцать. Я, например, встану в двенадцать.
Он поднялся и с удовольствием потянулся, хрустя суставами.
— Фу,- сказал он,- можно,наконец,ехать домой. Вот вам моя карточка, Иван. Поставьте ее на письменный стол и не выбрасывайте до самого отъезда… — Он подошел к плоскому ящичку возле бара и сунул в щель другую карточку.Раздался звонкий щелчок. — А вот это, — сказал он, разглядывая карточку на просвет, — передайте вдове с моими наилучшими пожеланиями.
— И что будет? — спросил я.
— Будут деньги.Надеюсь, вы не любитель торговаться,Иван? Вдова назовет вам цифру, и вам не следует торговаться. Это не принято.
— Постараюсь не торговаться,-сказал я.-Хотя интересно было бы попробовать.
Амад поднял брови.
— Ну, если вам так уж хочется, то отчего же не попробовать? Всегда делайте только то, что вам хочется, и у вас будет отличное пищеварение. Сейчас я принесу ваш чемодан.
— Мне нужны проспекты,- сказал я.- Мне нужны путеводители.Я писатель,Амад. Мне понадобятся брошюры об экономическом положении масс, статистические справочники. Где все это можно достать? И когда?
— Путеводитель я вам дам, — сказал Амад. — В путеводителе есть статистика, адреса, телефоны и все такое. А что касается масс, то у нас такой ерунды, по-моему, не издают.Можно,конечно, послать заказ в ЮНЕСКО, только зачем это вам? Сами все увидите… Подождите, я сейчас принесу чемодан и путеводитель.
Он вышел и быстро вернулся с чемоданом в одной руке и с толстеньким голубым томиком в другой. Я встал.
— Судя по вашему лицу,- произнес он улыбаясь,- вы раздумываете, прилично давать мне чаевые или нет.
— Признаться, да, — сказал я.
— Ну и как? Хочется вам это сделать или нет?
— Признаться, нет, — сказал я.
— У вас здоровая, крепкая натура,- одобрительно сказал Амад.- Не давайте. Никому не давайте чаевых. Можете получить по морде, особенно от девушек. Но зато никогда не торгуйтесь. Тоже можете получить. А вообще все это ерунда. Откуда я знаю, может, вы любите получать по морде, как тот самый Джонатан Крайс… Будьте здоровы, Иван. Развлекайтесь. И приходите в «Лакомку». В любой вечер с семи часов. А самое главное- ни о чем не думайте.
Он помахал рукой и вышел. Я сел,взял запотевший стакан со смесью и раскрыл путеводитель.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Путеводитель был отпечатан на меловой бумаге с золотым обрезом.Вперемежку с роскошными фотографиями в нем содержались любопытные сведения. В городе проживало пятьдесят тысяч человек,полторы тысячи кошек,двадцать тысяч голубей и две тысячи собак (в том числе семьсот медалисток). В городе было пятнадцать тысяч легковых автомобилей, пятьсот вертолетов, тысяча такси (с шоферами и без), девятьсот автоматических мусорщиков, четыреста постоянных баров,кафе и закусочных,одиннадцать ресторанов, четыре отеля международного класса и курорт, ежегодно обслуживающий до ста тысяч человек. В городе было шестьдесят тысяч телевизоров, пятьдесят кинотеатров, восемь увеселительных парков, два Салона Хорошего Настроения, шестнадцать салонов красоты, сорок библиотек и сто восемьдесят парикмахерских автоматов. Восемьдесят процентов взрослого населения было занято в сфере обслуживания,а остальные работали на двух частных кондитерских синтез-комбинатах и одном государственном судоремонтном заводе.
В городе было шесть школ и один университет, помещавшийся в древнем замке крестоносца Ульриха де Казы. В городе функционировало восемь гражданских обществ, в том числе «Общество Усердных Дегустаторов», «Общество Знатоков и Ценителей» и «За Старую Добрую Родину, Против Вредных Влияний». Кроме того, полторы тысячи человек входили в семьсот один кружок, где они пели, играли скетчи, учились расставлять мебель, кормить детей грудью и лечить кошек. По потреблению спиртных напитков, натурального мяса и жидкого кислорода на душу населения город занимал в Европе соответственно шестое,двенадцатое и тринадцатое места. В городе было семь мужских и пять женских клубов, а также спортивные клубы «Быки» и «Носороги». Мэром города был избран (большинством в сорок шесть голосов) некто Флим Гао. Среди членов муниципалитета Пека тоже не оказалось…
Я отложил путеводитель, снял пиджак и приступил к подробному осмотру своих владений. Гостиная мне понравилась. Она была выполнена в голубых тонах, а я люблю этот цвет.Бар оказался набит бутылками и охлажденной снедью, так что я мог хоть сейчас принять дюжину изголодавшихся гостей.
Я прошел в кабинет. В кабинете перед окном стоял большой стол с удобным креслом.Вдоль стены тянулись полки, плотно уставленные собраниями сочинений. Чистые яркие корешки расположены были с большим искусством, так что составляли приятную цветовую гамму.Верхнюю полку занимал пятидесятитомный энциклопедический словарь в издании ЮНЕСКО, а на нижней пестрели детективы в глянцевых бумажных обложках.
На столе я прежде всего увидел телефон. Я взял трубку и, присев на подлокотник кресла,набрал номер Римайера.В трубке раздались протяжные гудки. Я ждал, вертя в пальцах маленький диктофон, оставленный кем-то на столе. Римайер не отвечал. Я повесил трубку и осмотрел диктофон. Пленка наполовину была использована, и, перемотав ее, я включил прослушивание.
— Привет,привет и еще раз привет!- произнес веселый мужской голос.- Крепко жму руку или целую в щечку в зависимости от твоего пола и возраста. Я прожил здесь два месяца и свидетельствую,что мне было хорошо.Позволь дать несколько советов. Лучшее заведение в городе- это «Хойти-Тойти» в Парке Грез. Лучшая девочка в городе- Бася из Дома Моделей.Лучший мальчик в городе- это я, но он уже уехал. По телевидению смотри девятую программу, остальное все зола. Не связывайся с интелями и держись подальше от «носорогов». Ничего не бери в кредит- хлопот не оберешься. Вдова- добрая женщина, но любит поговорить и вообще… А Вузи я не застал,она уезжала к бабушке за границу. По-моему, она милашка, у вдовы в альбоме была фотография,но я ее взял себе.И еще.Я приеду сюда в будущем году в марте, так что будь другом, если решишь вернуться — выбери другое время. Ну, будь…»