Трудно быть солнцем
Шрифт:
– На отца Василия не так давно напал один фанатик с ножом, но все обошлось, – сказала Виктория Карловна. – Он несет свой крест и делает это с большим достоинством и рвением. Не сомневаюсь, вам удастся вывести сектантов на чистую воду.
– Староникольск – святое место, – уверенно заявил отец Василий. – Здесь стоит Староникольский монастырь, в городе столько церквей. Я не допущу, чтобы сатанинская секта завоевывала новых и новых почитателей. Однако, милая Виктория Карловна, как обстоит дело с вашим расследованием? Недаром же вы остановились около могилы Екатерины Ульрих, которая стала второй жертвой так называемого
– Ничего-то от вас не утаишь, – заметила Виктория Карловна. – Вы правы, отец Василий. У каждого своя мания. Вы ловите сектантов, а я рыщу в поисках таинственного убийцы.
– Мои соболезнования, – произнес священник, обращаясь к Юлии. – Я слышал, что найдены предположительно останки вашей прабабки, Анны Радзивилл. Если это так, то, возможно, это приблизит разгадку тайны. Ведь многие уверены – тогда, в 1916 году, убийства совершали сектанты, да и я такого же мнения…
– Нет! – с жаром возразила Виктория Карловна. – Оставьте ваших сектантов в покое, отец Василий. Говорю вам, они к этим убийствам непричастны, это действует Садовник…
– Сомневаюсь, – покачал головой священник. – Вероотступники готовы на все, в том числе, и на человеческие жертвы. Да и новое убийство, о нем же говорит весь город. Бедная девочка, Олеся, я хорошо знаю ее матушку, чрезвычайно набожная женщина… Как вы считаете, что бы это значило?
– Садовник вернулся, – произнесла Виктория Карловна. – Кто-то решил возобновить серию убийств, отец Василий. И клянусь вам, это никоим образом не связано с Сектой Тринадцати…
– Мне бы вашу уверенность, – сказал отец Василий. – Однако, дочери мои, желаю вам удачного дня! Священник удалился, оставив женщин около могилы Екатерины Ставровны Ульрих.
– Занятный человечишка, – произнесла Виктория Карловна. – Мы с ним уже много раз спорили по некоторым теологическим и социальным вопросам. Отец Василий подлинный христианин, я желаю ему удачи в поисках главаря этой несносной секты, но сколько раз я ему говорила – он роет не в том месте. Эти сектанты, безумцы с горящими глазами, никоим образом не связаны с убийствами. Наш Садовник – кто-то другой!
– Но кто? – спросила Юля.
Словно в ответ на ее вопрос из-за могильной ограды появился Валерий Афанасьевич Почепцов. В руках он держал тетрадь, как две капли воды похожую на ту, в которой Елена Карловна записывала свои мысли. Он не сразу заметил директрису и Крестинину, а когда его маленькие злобные глазки, скрытые очками, все же нащупали их, он смешно развернулся и трусцой побежал в обратном направлении.
Виктория Карловна захохотала, Юлия тоже не смогла удержаться от улыбки – так смешно и нелепо выглядело это позорное и внезапное бегство. Хохолок седых волос, тщательно уложенных гелем, вздрагивал на голове ретирующегося Почепцова.
– Вы видите, что у него в руках, у моего несостоявшегося муженька? – сказала Виктория Карловна. – Вторая часть дневника моей бабки! Я же говорила, что этот доморощенный Тацит скрывает у себя принадлежащую мне собственность. Однако даже если мы кинемся за ним и попробуем отнять у него дневник, он скорее сожрет его, чем отдаст мне.
– Виктория Карловна, я ощущаю себя в роли того самого султана, которому Шахерезада рассказывала сказки и прерывала их каждое утро на самом волнующем месте, – произнесла Юлия. – История меня ужасно заинтриговала, скажу честно. И у меня такое чувство, что ваша бабка была крайне успешна в расследовании. Поэтому нам во что бы то ни стало необходима вторая часть ее записей. И если она у Валерия Афанасьевича, то ее требуется… Требуется изъять, даже если это будет выглядеть и как кража со взломом.
Директриса, вытирая слезы, которые выступили на ее глазах от смеха, ответила:
– Юленька, вы прямо читаете мои мысли. Я давно помышляю о том, чтобы влезть ночью в домик Почепцова и отыскать дневник.
– Мы сделаем это, – сказала Юлия. – Обещаю вам, мы сделаем это, Виктория Карловна!
– Пойдемте, – внезапно проговорила директриса, беря Юлию за локоть. – Вы этими словами полностью заслужили мое доверие. Я покажу вам кое-что…
Они прошли мимо нескольких рядов могил и надгробий, пока не оказались около старинной позеленевшей ограды. Виктория Карловна распахнула дверцу, пропустила Юлию и вошла сама. Крестинина вгляделась – перед ней была простая могильная плита из гранита, треснувшая посередине. На могиле, за которой кто-то тщательно ухаживал, стояла ваза с несколькими гладиолусами.
– Гладиолусы были ее любимые цветы, – произнесла тихим голосом Виктория Карловна. – Здесь покоится Елена Карловна…
Так и было. Буквы, которые еще можно было с трудом разобрать, складывались в слова: «Упокойся с миром, да пройдут все ненастья, да будет тебе вечное спокойствие. Здесь нашла свое последнее упокоение Елена Карловна Олянич, первый директор краеведческого музея города Староникольска, пришедшая в этот мир от Рождества Христова дня 27 февраля 1867 года и покинувшая его в результате несчастного случая 9 октября года 1916».
– Она была убита, я в этом уверена теперь больше, чем когда бы то ни было, – произнесла Виктория Карловна, поправив цветы в вазе. – И мы с вами это докажем, деточка. Даже если придется поставить весь мир на голову!
Юлия, вслушиваясь в слова Виктории Карловны, вдруг ощутила страх. Отчего? Убийца где-то рядом, она чувствовала это. Ей показалось – или на самом деле за одной из могил метнулась черная тень? Они не одни, за ними кто-то наблюдает?
– Мы достанем вторую часть дневника Елены Карловны, – сказала Крестинина. – Я вам обещаю. И, кажется, у меня даже созрел план…
20 августа
– Итак, Николай Леонидович, что конкретно вы можете сказать по поводу ваших отношений с Олесей Гриценко? Николай Леонидович Машнэ, декан факультета лингвистики и межкультурной коммуникации Староникольского филиала Открытого гуманитарного Московского университета, поправил очки в тяжелой роговой оправе и с достоинством произнес:
– Я не совсем понимаю, о чем вы ведете речь. Гриценко была студенткой на моем факультете, не более того!
– Разве так? – спросил следователь. – Разве она была только студенткой? Например, мне известно, что она писала у вас курсовую работу… Машнэ снова поправил очки, почесал куполообразную, практически лысую голову и взглянул на следователя исподлобья большими водянистыми глазами, которые выражали полное непонимание того, о чем шла речь. Он выглядел, как совершенно невинный человек. – Повторяю вам, Гриценко была одной из многих студенток. Я даже не помню ее в лицо…