Трудно украсть бога
Шрифт:
Круглов принимает решение на всякий случай спрятать икону подальше от родного дома и уезжает в Казань, где уже бывал, когда интересовался архивными данными о Викторе Успенском и судебном процессе над Чайкиным.
Там он отдает свое сокровище под видом посылки пожилой женщине, которая никак с ним не связана и кажется ему вполне честным человеком «старой закалки». По возвращении домой, как мы можем предположить, он снова сталкивается с домогательствами Стаса.
Теперь Макар Иванович совершенно честно говорит, что иконы у него нет, и, скорее всего, впервые сталкивается с откровенной
Как узнает об этом Стас – остается для нас пока неизвестным. Но можно предположить, что у него есть знакомства в больницах и моргах. Такую информацию он мог получить по старой дружбе.
На какое-то время он затаивается, опасаясь, что его участие в этом деле может как-то всплыть. И тут я нахожу телефон, который принадлежит тебе, Маргарита, и при встрече расспрашиваю про икону и экспертизу, а также передаю тетради Успенского, которые невозможно прочитать из-за повреждения водой.
Чтобы разлепить листы этих тетрадей, ты отправляешься куда? Правильно, опять к своему другу Стасу, который, разумеется, с удовольствием помогает и заодно выясняет новые подробности этого дела. Он, разумеется, заинтересован и, наверное, просит держать его в курсе событий?
– Да, так и было, – снова кивнула Маргарита. – Только это выглядело совершенно естественно. Что удивительного в том, что человек заинтересован в таком неординарном расследовании, к которому он к тому же имеет непосредственное отношение?
– Ничего удивительного. Только отношение у него к этому делу было куда более непосредственное, чем ты могла предположить. После нашего разговора о поездке в Казань, я отправился туда не сразу, и этого времени вполне могло хватить Стасу, чтобы успеть побывать там раньше меня и забрать коробку у подслеповатой старушки.
– Зачем же ему могло понадобиться на тебя нападать? Ведь икона была уже у него. Где тут логика?
– После истории в Казани я точно знал, что преступник есть и это мужчина крупного телосложения. И я бы обязательно продолжил поиски, а этого преступнику совсем не хотелось. Поэтому он повреждает газовую трубу во время моего отсутствия, в надежде, что моя смерть останется несчастным случаем. А даже если бы здесь заподозрили что-то неладное, экспертизу проводил либо он сам, либо кто-то из его коллег. И видимо, у него была возможность подменить результаты или договориться со своими же.
Поскольку этот план не сработал, он решил направить меня по ложному следу. Для этого подготавливается нападение с участием определенного человека – Кости, сына Марии Ильиничны. Это сразу подталкивает нас к выводу, что именно она или кто-то из старообрядческой общины затеял это похищение.
– Допустим, все это в принципе возможно, – пожала плечами Маргарита. – Но единственное, чего тут не хватает, так это доказательств. Одни сплошные предположения.
– С доказательствами легко разобраться. У тебя есть фотографии Стаса? Такие, чтобы по ним его можно было опознать?
– Кажется, были, но они дома…
– Замечательно, тогда бери с собой Костю и отправляйся изучать фотографии. А мне нужно будет отправиться к его дому прямо сейчас, хотя, может быть, уже и поздно следить за его квартирой. У тебя есть его адрес?
Как только Маргарита покинула квартиру Марии Ильиничны, полковник тут же принялся названивать Крячко. Его он попросил присмотреть за реставраторшей и Костей и, если они благополучно доберутся до квартиры, присоединяться к нему у дома предполагаемого преступника, адрес которого Гуров ему назвал.
Старый друг не стал задавать лишних вопросов, а почти сразу же отключил связь.
В следующий раз Гуров увидел его не раньше чем через полчаса, когда Крячко появился, таща за собой… того самого парня в черной жилетке. На этот раз на парне были наручники, и так просто удрать ему бы не удалось. Он, судя по всему, это прекрасно понимал и шел нехотя, так что Крячко приходилось его понукать.
– Вот, полюбуйся на красавца! – радостно сообщил он Гурову.
– Где ты его взял? – удивился полковник, вглядываясь в задержанного.
Ему было лет тридцать с небольшим, лицо изможденное, худое.
– Ты не поверишь, – ответил Крячко. – Он еще прошлый раз просек, что мы следили за реставраторшей и только так смогли его заметить. И в этот раз он просто подождал, когда я за ней пойду, чтобы пристроиться сзади. Пытался за мной следить! Вот нахал! Я его быстро приметил – нет у него сноровки. Тогда и решил подманить, а потом сцапать.
Когда наша дамочка с Костей вошли в подъезд, я не стал у дверей дожидаться, а тоже следом вошел. Тут наш друг заволновался, разумеется, и шмыгнул следом. Дом большой, многоквартирный, с лифтом, надеялся мне не попасться. И зря! Понятное дело, что на лифте он не поехал – решил проверить, где я: вошел в квартиру или нет. Осторожно поднимался, прислушивался, думал меня заметить. Пришлось мне спрятаться не в самом приятном месте – за мусоропроводом. Очень, между прочим, неприятное занятие, скажу я вам! Но зато сцапал его как миленького!
– Ну, что скажешь, орел? – оглядывая попавшегося соглядатая, спросил Гуров.
– А что вам надо, то и скажу, – нахально ответил тот, продемонстрировав улыбку, в которой не хватало части зубов.
– Нам надо, чтобы ты рассказал, кто ты такой и зачем следишь за Маргаритой Воронцовой. Рассказываешь хорошо – мы забываем, что тебя видели и слышали. А если плохо… Ну, тогда извини…
– Зачем вам знать, кто я такой, если вы про меня забудете через пять минут? – усмехнулся беззубый. – А про остальное, пожалуйста – слежу потому, что мне за это деньги платят.
– Ладно, остряк, кто платит, говори? – нахмурился Крячко. – Откуда его знаешь?
– Да я давно так подрабатываю, – лениво вздохнул беззубый. – У нас же не прижились частные сыщики, а народ-то попадается ревнивый. Вот захочет какой-нибудь мужик или баба узнать всю подноготную своего любезного, куда ему обратиться?
– Черт его знает, – пожал плечами Крячко.
– К друзьям обратиться, – ответил за него беззубый. – А там, может, кто про меня слышал, даст телефончик, а я поработаю. Вот так и живу.