Трудное счастье короля Артанаэша Первого
Шрифт:
– Ага, так она тебя и будет ждать год!
– Будет! Я ей цацки Мийкины пообещал! И этот... Ящик с зеркалом Мийкиной бабки. – Похвастался своей сметливостью и продуманностью Браж. – Эх, жаль смоталась куда-то коза, такой план похерила! Придется теперь ловить ее по лесным буеракам. Ну да ничего, раз семьей решили, то так оно и будет. Долго не пробегает.
– А меня-то ты зачем потащил?
– Как зачем?– удивился Браж. – Свидетелем бы был, что все значится по доброй воле было, это, мол, к утру девка задурила. Ладно, пошли уже! Нечего здесь куковать, коль дело не сладилось.
Не особо переживая об оставленных следах своего присутствия, свадебная делегация, не обнаружив
Стоило только донестись далекому хлопку уличной калитки, как тень в одном из углов комнаты сгустилась. Только самый внимательный взгляд заметил бы легкую туманную рябь, из которой на свет забытой лампы вышла девушка. Нахмуренные брови и закушенная губа выдавали то, что весь разговор девушка слышала, и планы эти ей совсем не понравились.
Она давно замечала слишком внимательные и не по-доброму оценивающие взгляды, но все отмахивалась. А оно вон уже до чего дошло. В который раз, девушка искренне поблагодарила прозорливость покойной бабушки. Та, обнаружив, что внучка легко прячется в тени, словно уходя на изнанку мира и может переноситься на разные расстояния через огонь, сотни раз убеждала и уговаривала сохранить эту способность в секрете.
Услышав, что к дому кто-то крадется и пытается взломать дверь, девушка юркнула в угол и притаилась, слившись с тенью. И оказалось, что уберегла себя от горькой судьбы. Но и понимание, что эта семейка действительно от нее не отвяжется, и в следующий раз ей так может не повести, никуда не исчезало.
– Ну, будем считать это подзатыльником от судьбы, чтоб на месте не сидела! – вспомнила девушка о любимой присказке бабушки. И принялась собираться в дорогу.
Среднего роста, стройная и гибкая, с кожей, словно тронутой легким загаром, темно-русыми волосами и сине-бирюзовыми глазами девушка выделялась среди всех жителей поселка. Даже имя у нее было особенным. Неемия. Правда местные ее звали Мией, или Мийкой.
Способности бабушки, бывшей при поселке знахаркой, ей совершенно не передались. Из любого, даже самого безобидного состава, у нее всегда получалось только одно средство, слабительное. Бабушка смеялась, что ей и чай заваривать, страшно доверять.
Зато чуть ли не с малолетства она пристрастилась к охоте. Уже с семи лет, она часами пропадала на заднем дворе, стреляя из лука. Мишень и сейчас висела на своем месте. А уже с девяти она уходила в лес бить зверя. Рука у нее была верная и зоркость нечеловеческая. За меховые, не попорченные капканами шкурки на торге давали не плохие деньги.
А еще она могла часами наблюдать за игрой света в гранях камней. Даже с закрытыми глазами она могла найти в куче одинаковых кристаллов, два родственных, связанных незримыми для остальных нитями силы. Мастер Леонард, доживавший с ними последние годы, говорил, что у нее талант и грех губить его в этой дыре. И в пику бабушке, что ворчала, что дурное дело с артефактами связываться, учил маленькую Неемию всему, что только знал сам.
Первым делом красавица прошлась по дому, активируя сторожевые артефакты, чтобы в отсутствие хозяев никто больше не смел и не смог переступить порог ее дома. В кожаный мешок на лямках полетели несколько смен белья, несколько книг, оставшихся от Леонарда, несколько кошелей с накопленными деньгами, артефакты и заготовки к ним. Сама девушка, одетая в свой теплый охотничий костюм из выделанной кожи и утепленный изнутри, закинула за плечи лук и колчан со стрелками с разными наконечниками. За поясный ремень прицепились двое ножен и тубус с особыми стрелами, против нежити. Последним, что оказалось в походном мешке Неемии, была шкатулка.
– Все, что осталось от твоего деда-прохвоста! – говорила ей бабушка, показывая эту шкатулку впервые. – Цвет твоих глаз, да вот...
В шкатулке был полный комплект женских украшений. Серьги, колье-ошейник, браслет и парные кольца. Одно точно женское, под комплект, а вот второе строгое, с явным мужским характером. На основе из белого золота, смешанным ковром лежали королевские сапфиры и ярко-голубые топазы. По цвету, эти украшения действительно напоминали глаза Неемии.
Оглядев весь дом в последний раз, девушка заперла дверь и кинула склянку с воспламеняющийся жидкостью на заранее подготовленные дрова. Пламя вспыхнуло столбом, но девушка смело шагнула в него, исчезая со двора своего дома и появляясь на опушке какого-то леса.
Ночевать в зимнем лесу ей было не впервой и решив, что утром она разберется, где это она оказалась, девушка начала споро обустраиваться на ночь. Уже готова была лежанка из хвойных лап, весело шумел костер, в котелке булькал отвар из ягод черной смородины, лесной малины и цветов липы, когда на поляне резко вспыхнуло сине-алое пламя.
– Что за чертовщина творится в твоем дворце? – возмущался один из троих пришедших мужчин, голубоглазый и беловолосый. – Почему, переступив через порог твоего кабинета, мы вдруг оказались... А где это мы? Подождите...
– Я так понимаю, что лорды аристократы устроили нам экскурсию в глухой лес. – Ответил синеглазый с необыкновенно прямой спиной, оглядываясь вокруг. – Как я понимаю, это Ардамский лес. А вон те артефакты, сейчас будят и гонят к нам волну умертвий.
– А почему ваши лорды решили, что именно в моем лесу есть лишние умертвия, чтобы отправить вас сюда, организовав встречу с ними? – приподнял бровь третий.
– Ну, я бы сказал, что встреча на уровне, – сказал беловолосый, указав на костер, который развела Мия, котелок с горячим питьем, заботливо собранный лапник, и девушку, с растерянным выражением лица, сидящую на нем.– Тьер, какие симпатичные умертвия нынче в Ардамском лесу.
Глава 3
Ардамский лес был печально известен на все семь королевств. Эта слава бежала далеко вперед, добегая даже до Хаоса. По крайней мере, Эллохар о хищной неживой фауне этого «чудесного места, прекрасно помогающего восстанавливать мужское душевное равновесие», знал. И даже лично пользовался услугами местных умертвий для личного успокоения. Умертвия тоже успокаивались, правда, насовсем. Что вызывало чувство недовольства у Риана Тьера.
– В этом лесу, в единственном, между прочим, месте, остались не просто редкие, а фактически реликтовые виды нежити. Некоторые вообще, чуть ли не в единичных экземплярах. Что я своим адептам буду показывать? – с возмущением высказывал он в прошлом наставнику, в настоящем другу Эллохару. – Уж ты-то, как директор учебного заведения, должен был проявить сознательность!
– Угу, я вот только стесняюсь спросить, а чьими стараниями эта самая реликтовая нежить осталась в единичных экземплярах? – отвечал ему Эллохар. – Не подскажешь, кто это у нас такой старательный, но очень несознательный?
Но то, что для темных лордов, сильнейших магов Темной империи и Хаоса, наследников родов и престолов, было опасно, но не смертельно, для обычных жителей королевств было смертельной опасностью.
Маги, стражи, послы, артефакторы... Кем только не пополнялись ряды нежити Ардамского леса. Поэтому, даже если и пролегала дорога через эти места, то миновать их старались засветло и быстро. И уж точно никому и в голову бы не пришло, остаться здесь ночевать или прийти именно сюда для вечерней прогулки.