Трудное счастье короля Артанаэша Первого
Шрифт:
– Ну, что ты? У меня все дети очень ответственные и исключительно с серьезным отношением к учебному процессу! И уж точно не сдают зачеты, проклиная своего директора! Точнее проклинают, наверное, но не буквально. – Улыбнулся каким-то своим мыслям или воспоминаниям Эллохар.
– Я уже стал настолько жалко выглядеть, что даже директор Школы Смерти решил устроить мне сеанс задушевных бесед с попойкой? – с невеселой усмешкой спросил Артан.
– Какая попойка? Ради попойки я бы пригласил тебя в один замечательный кабачок в Хаосе. – Сделал удивленное лицо Эллохар. – И я пригласил тебя в свое, заметь, любимое место, чтобы поделиться своими воспоминаниями.
– Своими? – с недоверием уточнил Артан, усаживаясь за стол и принимая деревянную кружку, больше бы
– Своими. И одними из самых лучших! – и взгляд у магистра Смерти стал такой, что было ясно, любой усомнившийся в ценности этих воспоминаний, будет готов просить политического убежища в бездне, лишь бы не попасться магистру на глаза. – Видишь ли, у Темных лордов всегда есть одно уязвимое место. Они наделены силой, властью, состоянием. Лорды привыкли получать все лучшее сразу, без проволочек. Где уговорами, где давлением, даже шантажом, легко создавая условия, когда у лучшего не останется иного выхода, как оказаться в руках лорда. Мы привыкаем к доступности всего, что нас окружает. К тому, что нам не противоречат, и что наше мнение всегда верное, самое верное. И в один далеко не прекрасный момент, осознаем, что вокруг нас сплошные маски. Лживые, лицемерные, расчетливые. Тела, живые, но лишенные искры пламени. Готовые закрыть глаза на откровенную несправедливость и подлость, лишь бы это не касалось их, и они по-прежнему оставались бы у раздачи сладкого пирога. Поэтому встречая душу, до краев наполненную пламенем, чистую и искреннюю, готовую отстаивать собственную истину до конца, готовую без раздумий бороться за других, верную, одну из тех душ, ради которых стоит спасать этот мир, мы желаем это сокровище приграбастать к своим загребущим лапам. Порвать любых драконов, даже взглядом покусившихся на то, что мы по привычке причисляем к своей личной собственности. Спрятать от всего мира, что бы единолично наслаждаться теплом этого драгоценного пламени. Но случается так, что это сокровище не наше, и не желает становиться нашим. Можно похитить, запереть, вынудить быть рядом. Но это будет не то обладание, о котором мечтает каждый из сильнейших. Это пламя души, к которому мы так стремимся, будет не греть, а обжигать. Пока не угаснет. Вместе с жизнью. Потому что такие редкие души, как горные цветы, в неволе чахнут и погибают. И боль, что терзает от того, что не твое, даже рядом не стояла с теми чувствами, которые накрывают от мысли, что именно из-за тебя этот огонь исчезнет. Но еще страшнее, позже, когда ты найдешь именно свое, истинное, для тебя созданное всеми мирами, осознать, что если бы ты не отступил и продолжил бы борьбу за чужое, то навсегда потерял бы свое.
– Это не просто слова, Эллохар... – задумчиво рассматривал магистра Артан.
– Я дважды встречал это пламя. И дважды отступал, отпуская. Оставался другом, оберегающим и защищающим. – Эллохар отсалютовал Артану полной кружкой. – Так что да, не просто слова, Артан.
– И как ты узнал, что вот это не для тебя, а твое «сокровище» еще где-то бегает и не знает, что оно твое? – спросил Артан, делая большой глоток из своей.
– А ни как. Это невозможно! Это риск. – Улыбнулся Эллохар ослепительной улыбкой. – Но оно, безусловно, того стоит. Хотя есть и более простой путь. Заканчивается, правда, не всегда хорошо. Примерно, как у твоего дяди.
Глава 2
Северное приграничье
Какая-то запоздалая пичуга пролетела сквозь густые хвойные ветки, сбрасывая тяжелые снежные шапки с колючих лап. Последние дни были вьюжными, снегом замело все тропинки и дорожки.
Настороженно озираясь, два молодых и дюжих мужика пробирались сквозь сугробы от калитки, стоящего на отшибе от поселка дома, к широкому, каменному крыльцу.
– Мы за какой бездной сюда поперлись? – начал ворчать один из них.
– Тише, услышит же... – зашипел на него второй.
– Кто услышит-то? До поселка минут двадцать ходу, а по таким заметам и того больше. – Огрызнулся первый.
– Мийка и услышит, дурень! – мужик, добравшись наконец-то до крыльца, прижался ухом к двери, желая услышать, что происходит в доме.
Ничего так и не расслышав, он пальцами начал перебирать за ребром дверного наличника. Не обнаружив ключа, достал из-под полы тулупа что-то вроде стамески и, помучившись минут десять, распахнул входную дверь чужого дома.
Оба мужчины проскользнули в темное нутро сеней, а оттуда и большую светлую горницу. В печи еще тлели угли, а вот масленые лампы стояли холодными, да и в подсвечнике свечей не было. Прикинув, что на окнах снаружи были ставни, а значит, света никто точно не увидит, тот, что требовал тишины от напарника, подкрутил фитиль одной из ламп и, чиркнув чем-то пару раз, зажег огонь.
Комната, хоть и не ярко, но была освещена. Пройдясь пару раз по всей горнице, заглянув за двери комнат и даже поднявшись на второй поверх, и явно не обнаружив того, чего искал, мужик в сердцах кинул меховую шапку на стол.
– Вот ведь, стервь! Дома ей не сидится. Поди, теперь ушла перед метелью, зверя бить. – Развернувшись, он подошел к печи и без стеснения пролез по горшкам в поисках съестного.
– Браж, а мы чего к Мийке-то завалились?– все пытался допытаться до ответа второй незваный гость.
– Да застать я ее хотел, да... Короче, Родег, мать моя баба умная. Да и в поселке мы семья влиятельная. – Браж распахнул тулуп и скинул его на широкую скамью у стола. – А нас у матери трое. Всех оделять, достаток дробить. А мы мужики в силе уже, пора заканчивать гульки, и за ум браться. А тут смотри дом, какой! Подпол каменный, первый этаж камнем обложен, изнутри весь добротный. Дерево смотри, какое! Второй поверх теплый и жилой. А хозяйкой в нем одна девка-сирота. Вот зачем ей такие хоромы? Так, короче и решили, в замуж ее брать.
– А она согласится? – удивился Родег.
– А это кто же то согласие спрашивать будет? – рассмеялся Браж. – Много ли там девке надо? Зажал, отвесил пару оплеух, чтоб сразу хозяина почуяла, да и мужнин долг выполнил. Еще и благодарна быть должна, что не просто так попользовал, а с серьезными намерениями. Отец с утра решил прийти, отправить ее, мол, шкурки нужны, на торг после метели едем. Сам знаешь, лучше Мийки зверя у нас никто не бьет. А на охотничьей заимке мы с братьями ее б и прижали. А там решили бы за кого ее взять. Да только у матери я младший и любимчик, вот она меня с вечеру и отправила. Придет завтра отец с братьями, а тут девка зареванная и с честью бабской порушенной. Тут уж без выборов.
– Это ты чего? Девку насильничать ради дома собрался? – уставился на друга Родег.
– Почему ради дома? Дом тут сам по себе. Но еще бабка моя помнила, что родичи Мийкины здесь пришлые. То ли беглые, то ли ссыльные, аж с самой столицы. Понимаешь? Аристократы они, явно куш хороший припрятать успели. Вон, вроде и бежали из столицы, а дом смотри какой. Не на деревенский лад. – Браж смотрел на друга со снисходительностью более умного к местному дурачку. – Да и приживал ихний, ювелир безногий который был? И мать моя, и отец сколько раз его за работой в этой самой горнице видели. И уж не с галькой дорожной он работал. А где это все? Ясно же, что у Мийки припрятано. Вот пусть и вносит в семью.
– Но все же... Не по-человечески это как-то. – Родег почувствовал себя не уютно.
– Да что ты говоришь! Не по-человечески ему, видишь ли! – искренне возмутился самоявленный жених. – А вот одной жировать в таких хоромах, когда мы, не бедные причем, ютимся три здоровенных взрослых мужика с родителями? А золото и цацки ихние, лордовские, по-человечески у них без дела лежат?
– Да она же вам никому даже и не нравится! – еще пытался возразить Родег.
– Да кому она может нравиться? Мослы, ребра и челюсть! Вот и весь набор. Подержаться не за что даже спьяну. – Разошедшийся «жених» сплюнул на пол. – Да на нее со спины приятней смотреть, там хоть лопатки выпирают. То ли дело Ярка! Вот где раздолье и рукам, и взгляду. Ну да ничего! Долго ли эта сопля протянет при нормальной-то, семейной жизни? Глядишь, через год и овдовею, а там можно будет и к Ярке сватов слать.