Трудное восхождение

Чандлер Бертрам

— Я держу вас, капитан — раздался голос Андерсена, приятный, с легким акцентом. — Приготовьтесь к ускорению. Приготовьтесь к запуску Движителя Манншенна.

— Надеюсь, вашего поля прецессии на нас хватит, — буркнул Граймс.

— Разумеется. В любом случае, между нашими кораблями есть физический контакт.

— Куда вы нас повезете? — спросила Комиссар.

— В Кобенхевен, конечно, мадам. На Базу Скандии.

— Я требую, чтобы вы довезли нас в ближайший порт под юрисдикцией Федерации.

— Вы требуете, мадам? — Граймс, взглянув на экран, отметил,

что Андерсен прямо-таки упивается ситуацией. — Извините, но у меня есть приказ.

— Это пиратство! — взорвалась она.

— Пиратство, мадам? Капитан вашего корабля попросил о помощи, и он ее получит. Кто просит, не может выбирать. В любом случае, Космический закон ясно говорит, что направление полета выбирает капитан буксирующего судна.

— В таком деле Федерация проявит щедрость. — В голосе Комиссара послышались молящие нотки — или это только показалось?

Андерсен перестал улыбаться.

— Я скандиец, — сказал он. — Я верен собственной планете и моей службе. Приготовьтесь к ускорению.

Экран померк. Миссис Далвуд едва успела упасть в свободное компенсаторное кресло, когда навалилось ускорение. По буксировочным тросам пробежала вибрация — люди в рубке смутно различили неровный шум инерционного двигателя «Принцессы». И почти сразу возникло чувство временной и пространственной дезориентации — поле темпоральной прецессии крейсера накрыло оба судна.

— Вы знаете, что это будет значить для вашей карьеры, — резко бросила Комиссар.

— Ну и что? — отозвался Граймс. Сейчас он думал о другом: как «Принцессе» удалось запустить инерционный двигатель прежде Манншенна и как они сумели обойтись без нацеливания на звезду.

— Вы знаете, что это будет значить для вашей карьеры, — повторила миссис Далвуд.

— У меня ее нет, — ответил Граймс. — Больше нет.

Почему-то это не имело никакого значения.

Полет до Кобенхевена проходил не слишком приятно.

Комиссар даже не пыталась скрывать свои чувства — особенно те, которые относились к Граймсу. Он знал, что Розалин на его стороне — но чем могла помочь простая горничная? Она бы сделала многое, чтобы он чувствовал себя не таким несчастным, но ее хозяйка потрудилась этого нее допустить. Офицеры пока были на стороне Граймса — но их лояльность уже пошатнулась. Все верно — им тоже надо заботиться о карьере. Но Граймс по-прежнему был капитаном, они были обязаны выполнять его приказы — и Комиссар тоже хорошо это знала. Как ни странно, только Холлистер — новичок, изгой — откровенно демонстрировал симпатию. Но он лучше остальных знал, что творилось в голове у Граймса.

Наконец оба корабля вышли в нормальный континуум на орбите Сканди — над самым поясом ван Аллена. Этот Андерсен, мрачно отметил про себя Граймс, — навигатор и пилот высочайшего класса. Он прямо сказал об этом в передатчик. Изображение капитана на экране жизнерадостно ухмыльнулось.

— Нормальные стандарты Королевского флота Скандии, капитан. Сейчас я отпущу вас и полечу сзади. Держите курс на бакен Кобенхевенской Базы, — он снова усмехнулся: — И не вздумайте чего-нибудь вытворить.

— Что я могу сделать? — сказал Граймс — не столь радостно.

— Не знаю. Но я слышал о вас, лейтенант Граймс. У вас репутация человека, который может выпутаться из любой ситуации.

— Боюсь, я потерял свою репутацию, капитан.

Глядя в иллюминатор, Граймс видел, как магнитные якоря втянулись в свои гнезда в обшивке «Принцессы Хельги». Затем, одновременно, и он, и Андерсен, включили боковую тягу. Корабли разошлись, буферы сдулись и тоже втянулись в корпус.

Послушный воле капитана, «Щитомордник», пошел на снижение. Под ним лежала Скандия — бело-зелено-голубая с золотом сфера. Граймс вел корабль, как никогда. Возможно, он в последний раз управляет кораблем — Комиссар проследит, чтобы так оно и было. Лейтенант пожал плечами. Что ж, надо по крайней мере от души насладиться полетом. Он заметил, что Бидль, фон Танненбаум и Словотный смотрят на него с подозрением, и рассмеялся — нетрудно было догадаться, о чем они думают.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Я не собираюсь уйти во вспышке славы. Радист, можешь нацелиться вон на тот бакен?

— Есть, капитан, — ответил Словотный и покраснел: — Чертовски стыдно, капитан.

— Все будет хорошо, — сказал Граймс с уверенностью, которой не чувствовал и снова пожал плечами. По крайней мере, эта железная леди со своими железными дружками не сидела в рубке и не нарушала горькую сладость его последнего полета.

«Щитомордник» снижался прямо и точно, парируя каждый порыв ветра боковым выбросом. Внизу вырастали моря и континенты; реки, леса, горы, города различались все яснее.

Появился космопорт и треугольник мигающих красных огней, в центре которого Граймс должен был посадить корабль. Он бросил его вниз — и снова недоверие мелькнуло на лицах офицеров. Но почти в последнюю секунду Граймс включил инерционный двигатель. Корабль вздрогнул и завис в считанных дюймах над бетоном посадочной площадки. Затем неровный шум двигателя прервался, и «Щитомордник» опустился, взвизгнув амортизаторами.

— Двигатели — стоп, — спокойно скомандовал Граймс.

Он смотрел в иллюминатор — на солдат, которые кольцом выстраивались вокруг корабля.

— Мы под арестом, сэр? — спросил фон Танненбаум.

— Просто почетный караул для Комиссара, — устало отозвался Граймс.

Слова Граймса не приняли слишком серьезно — но он оказался, на удивление, недалек от истины. Солдаты оказались королевскими телохранителями и в итоге действительно доставили Комиссара Далвуд во дворец. Но это произошло уже после того, как самого короля приняли на борту «Щитомордника» по всем правилам. Точнее, по всем правилам, какие Граймс с офицерами успели вычитать в брошюре «Поведение в присутствии иностранных сановников. Общие инструкции». Граймс, конечно, мог бы обратиться за советом к Комиссару — в отличие от него, она вращалась в дипломатических кругах. Ну уж нет… Он все еще капитан на этом корабле. К счастью, портовые власти предупредили о визите Его Скандийского Величества заранее.