Трудные дети
Шрифт:
– А чего ты нервничаешь?
– сдунула черную прядь, попавшую на глаза, поправила широкую бретельку сарафана и попятилась к двери.
– Мог бы и больше положить. Знал ведь, что я приду и возьму...
– Ты уходишь или как? Сейчас все вообще заберу.
– Не нервничай. Ухожу я, ухожу.
Гордо развернулась, подхватила кожаный рюкзачок и на самом пороге через плечо послала воздушный поцелуй.
– Удачного дня. Но в следующий раз клади денег побольше.
И пока Марат не успел меня догнать и передумать, я прошмыгнула в коридор и через несколько секунд вылетела из подъезда. У меня было много
Я действительно поехала по магазинам, как и говорила. Не по каким-нибудь, а по самым дорогим, в которые меня водила Оксана. Сначала продавцы странно на меня косились, но пачка денег и серьезный настрой сделали меня одним из самых любимых клиентов.
Сегодня со мной не было никого и никто меня не контролировал, а значит, я могу делать, что хочу, и покупать, что мне нравится. Ксюша, конечно, красиво и стильно одевалась, всегда с иголочки, женственная, но мне надоели воздушные розовые платья, которые, безусловно, были мне к лицу. Но только мне самой они ни капельки не нравились.
Я купила кофточки, брючный костюм и два платья. Черное, в некоторых местах отделанное пайетками, и короткое красное, обтягивающее мою фигурку, как тугой чулок. Вот они мне нравились. После этого я зашла в магазин нижнего белья со словами:
– Это должно быть очень эротично, но прилично.
Совершила ревизию и этого магазина. Молодая блондинка, в точности следуя моим указаниям, подобрала несколько комплектов белья. Они ничуть не уступали Ксюхиным, я точно знала. Только цвета более агрессивные, темные, а так - тоже возбуждающие, из прозрачного кружева, которое, скорее, открывало, чем скрывало.
Сегодня я собиралась одеть темно-фиолетовое...бюстье. Это так называлось. Посмотрим, действенно ли белье так же, как и красиво.
Но моим планам не суждено было сбыться именно в таком виде, в каком хотела я. Я приложила много сил, чтобы выглядеть красивой. Я слегка накрасилась, одела чертово бюстье, лишь для приличия натянув сверху шелковый короткий халатик в тон, и принялась ждать Марата. Хотелось, чтобы он пришел как можно быстрее, пока я не передумала и не растеряла всю решимость, которую долго наскребала в своей душе.
И что же? Он говорил, что задержится, но когда и в два ночи Марат не нарисовался на горизонте, я начала волноваться. Мне несвойственно за кого-то волноваться, тем более, за чечена, который и так достаточно самодостаточный. Но он мог предупредить. Мол, так и так, я сегодня дома ночевать не буду. И ладно. Я только рада. Но так сложно просто позвонить и сказать два слова?
Он приехал почти в четыре. Вернее...ну как приехал? Марата привезли. Я почти места себе не находила, выпила чашек семь кофе, и, как назло, Трофим, которому я попробовала позвонить, не брал трубку. Я тяжело привалилась к кухонному подоконнику, изредка выглядывая вниз на освещенную улицу, и нервно притопывала ногой в такт биению сердца. Неожиданно у дома остановился роскошный мерседес темного цвета и из него - о чудо!
– почти выпал мой чечен. Бухой вхлам. Покачнулся, еле удержался на ногах. Вполоборота повернулся к машине, приглашающе махнул кому-то, сидящему внутри, и через пару минут примерно в таком же состоянии выполз Трофим, а за ним две потрепанные, пьяные бабы, одетые примерно так же, как я тогда в клубе.
– Вот падла, - с чувством выплюнула я,
– Только, значит, невеста за порог, а он по бабам. Сволочь кавказская.
Громко топая, вкладывая в тяжелые шаги всю свою злость, я прошла в коридор, с силой стукнула по выключателю и распахнула входную дверь. В подъезде было темно, и четыре тела, пытающихся подняться по лестнице, создавали невообразимый шум. Конспиратор хренов. Интересно, что будет, если соседи узнают, а потом доложат его принцесске? Совсем мозгов лишился. Бестолочь.
Минут через десять, когда я почти устала стоять, Марат с Лешкой, кое-как удерживая девок, совершили триумфальное взгромождение.
– О, Сашок, - расплылся в пьяной улыбке Леха.
– Привет. Ты дома?
– Нет. Я в Ялте.
Следом за Лешкой показался чечен. Выглядел он чуть - но только чуть - трезвее Трофима. Стоял более уверенно. А так оба, как свиньи. Еще бабы эти...
– Ты ч-чего тут стоишь?
– Марат честно пытался на мне сфокусироваться.
– Просто так, - всплеснув руками, издевательски улыбнулась.
– Воздухом подышать решила. В четыре утра. Оно, знаешь ли, бодрит.
Две бабы, с опаской, насколько позволяла дымка алкоголя, покосилась на меня, и блондинка, висевшая на Марате, громким шепотом поинтересовалась о моей персоне. Ответил Лешка:
– Это сестричка, красавицы. Сестри, - на середине слова он икнул и покачнулся, правда, все равно мужественно закончил начатое: - чка.
Этот фарс меня порядком достал. Я не выспалась, мои планы разрушились, и накрученные нервы окончательно сдали.
– Быстро в дом, - на невнятное мычание обоих мужчин я только громче прикрикнула: - Оба! А вы куда?
Осторожно втолкнула Трофима, а потом Марата в коридор, а сама преградила дорогу уверенно заворачивающим в нашу квартиру девкам. Те недоуменно на меня поглядели, окинули взглядом мою позу и руку, мешающую им пройти.
– Вы куда намылились? Руки в ноги и вон отсюда, пока я милицию не вызвала!
– А кто платить будет?
– нахально выдвинула подбородок блондинка.
– За шесть часов, между прочим!
Сзади раздался грохот упавшего тела и забористый мат. Еще и этого мне не хватало.
– Сколько?
– раздраженно скривила губы и поморщилась. Но услышав сумму, чуть не подавилась.
– Вы что с ними делали за такие деньги?
Любая работа должна быть оплачена. К тому же у меня в коридоре два пьяных, вяло соображающих тела, а у двери - две решительно настроенных и вмиг протрезвевших бабы. Достала оставшиеся доллары из рюкзака, перед этим переступив через лежавшего на полу Трофима, отдала пару купюр и хлопнула дверью.
Мне предстояла ночь не из легких. Они были абсолютно невменяемые, что один, что второй, только Трофим - успел полапать меня за коленки, пока я тащила его на свой диван, а Марат - неразборчиво пробормотать о том, что всю ночь работал. Как раз в том, что он работал - я не сомневалась. Весь торс, руки и шея у чечена были в дешевой красной помаде, и такая же дорожка спускалась вниз, скрываясь за поясом джинсов. Я не стала раздевать его до конца. Мне было противно и обидно. Из-за него к чертям полетели все мои планы. И пока я ждала его дома, он с какими-то облезлыми суками развлекался на стороне.