Трудный выбор
Шрифт:
— И мы все также рады видеть вас, — сказала я с улыбкой.
Деррик неловко почесал собаку.
— Вы не можете снять оковы? — Умоляла я Бартоломью, который стоял рядом с Дерриком.
Бартоломью заколебался, и Труди, сидевшая в углу, громко закудахтала.
— Пожалуйста! — Я одарила своего охранника, как я надеялась, самой обаятельной улыбкой. — Как он сможет играть со мной в шахматы, если руки будут связаны?
Тут Деррик заметил стол рядом со мной с разложенной шахматной
— Я не хочу, чтобы у вас были неприятности, миледи, — сказал мой охранник, его добрые глаза умоляли меня прислушаться к голосу разума.
— Как бы мне ни хотелось провести с вами время, миледи, — сказал
Деррик, — я согласен с вашей охраной. Я не хочу, чтобы у вас были неприятности.
— Почему у меня должны быть неприятности? — Спросила я, игнорируя предупреждение аббата о том, что мой народ доверяет мне как твердому лидеру. — Никто не узнает.
Бартоломью изучал своего пленника в течение долгого времени.
— Пожалуйста, Бартоломью. — Кричало сердце. — Если кто-нибудь проснется, я разрешаю вам немедленно увести сэра Деррика.
— Но аббат Фрэнсис Майкл сказал, что с нас живьем сдерут кожу, если пленник сбежит.
Такая угроза аббата застала меня врасплох. Почему аббат сказал такое?
Он не может распоряжаться моими слугами.
— Конечно, он шутил, — начала я, хотя раньше никогда не замечала за ним такое.
— Если бы я хотел сбежать, я бы уже это сделал, — добавил Деррик. — Но если тебе от этого легче, почему бы тебе не приковать мои ноги вместо рук?
После наших заверений Бартоломью смягчился. И через несколько минут Деррик сидел напротив меня со связанными ногами, но свободными руками. Бартоломью стоял всего в нескольких футах, Труди устроилась в кресле рядом. Я присела на краешек стула, нервничая и радуясь возможности снова провести время с Дерриком. Пэп сидел рядом с ним с высунутым языком, и с обожанием смотрел на рыцаря. Я могла только улыбаться преданности собаки человеку:
— Я вижу, вы все еще претендуете на бессмертную привязанность Пэпа.
Деррик провел пальцами по густой белой шерсти собаки:
— Если бы я мог сказать, то же самое о вас.
Хотя это прозвучало шутливо, но что-то в глубине его глаз заставило сбиться мое дыхание. Под его пристальным взглядом я наклонила голову и указала на шахматную партию, разложенную между нами:
— Я решила, что должна сама убедиться, какой вы на самом деле шахматист.
— А, понятно. — С иронией сказал он. — Вы надеялись, что, пользуясь моим уязвимым положением, вам удастся раскрыть мои секреты успеха в этой игре.
— Правда, сэр? — Удивилась я. — Я думала, что это у меня есть секреты, касающиеся тактики в шахматах. И что это именно вы нуждаетесь в моей опеке?
Кривая усмешка тронула уголок его рта:
— Я думаю, мы еще посмотрим, кто в чьей опеке нуждается.
— Но я видела безрассудство вашей игры. — Я поддалась вперед. — И я не сомневаюсь, что вы нуждаетесь в моей помощи.
— В одном я не сомневаюсь, это точно. — Его голос звучал только для моих ушей. — Я, безусловно, нуждаюсь в вас.
Дрожь пробежала через все мое тело — от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук. Я не осмелилась встретиться с ним взглядом, и сосредоточилась на шахматной доске, сделав шаг первой своей фигурой –
конем.
Что он имел в виду? Неужели он думает, что у нас есть надежда? Если учесть, что у нас осталось всего четыре дня, и мы можем рассчитывать только на тайные встречи, даже если мы любим друг друга, как мы сможем пожениться?
Он передвинул одну из своих пешек, затем откинулся на спинку стула и почесал собаку за ухом. Я изучала доску, пытаясь предугадать стратегию
Деррика и куда он может двинуться дальше. Тут я с благодарностью вспомнила о своем наставнике, который любил играть со мной в шахматы и научил всему, что знал. После анализа нескольких вариантов, я, наконец, шагнула пешкой. Деррик ответил, не задумываясь, передвинув коня на букву
«Л», и взял мою пешку.
— Это было слишком быстро.
Он усмехнулся в ответ и откинулся на спинку кресла. Я всматривалась в его фигуры, пытаясь понять, почему он взял мою пешку и какие ходы планировал дальше.
— У вас нет стратегии, сэр?
— В этом нет необходимости.
— Тогда можете проиграть тем, кто ею пользуется. — Я поставила другую пешку так, чтобы нельзя было избегнуть соблазна взять ее, тогда я смогла бы съесть его ладью. Он пал жертвой моей тактики, и я одарила его торжествующей улыбкой.
— Вы очень искусны, миледи.
— Спасибо. — Я положила его ладью перед собой. — Вместо того, чтобы просто реагировать, возможно, было бы мудрее потратить время на обдумывание каждого своего шага.
— Мне никогда не приходилось думать наперед. — Он снова передвинул фигуру наугад, а затем отвернулся к собаке, поглаживая ее.
— Никогда не поздно начать.
Почему-то мне казалось, что мы начали говорить не о шахматах. И
когда тепло его взгляда вернулось ко мне, я не смогла удержаться, чтобы не ответить на него.
— Что вы будете делать в будущим? — Спросила я с дерзостью, вызванной обстоятельствами. — То есть после того, как герцог вернется и освободит вас?
В свете единственной свечи, стоявшей на столе, его серые глаза стали серебряными: