Трудоголик 2
Шрифт:
Нет, не такое же, как у Йеркута. Пожалуй, он был так же похож на нашего изгнанного правителя планеты, как белокожий гмонниец похож на человека-негроида. Крупная, тёмная и гораздо более рельефная чешуя. Плоское лицо, почти отсутствующий нос и уши. Широкая шея.
— Солдаты, кто же ещё, — усмехнулся я. — Или рабочие? Зачем вам столько батареек? Неужели нет более компактных рас? Важно же число разумных, а не их биомасса, как я понимаю.
— Правильно понимаете. Целей несколько. Во-первых, это хиотхаиры, идеальные гибриды, лишённые безумной тяги к рабовладению и скудоумия вторых. Они будут свободны и счастливы! Плод двухвековой селекции…
— Отлично. А во-вторых?
— Во-вторых — ксенорептилоидов проще содержать в состоянии анабиоза, чем тех же теплокровных тьеллов или других мелких разумных. Затраты энергии — не более десяти процентов от вырабатываемых ими мана-тонн.
Я отошёл от капсул.
— Зачем вам Йеркут? Где вы его держите?
— Он пришёл сам, — продолжила Кэролайн. — Я уже поняла, что он полусеяный, и настолько нарушать правила — не хотим. И мы, конечно, отпустим его. Когда он согласится оказать нам маленькую услугу.
Она развернулась ко мне лицом, и неожиданно для меня её лицо тут же поменялось — гладкость человеческой кожи исчезла, густой макияж, прикрывавший веки и нос, отвалился и рассыпался в воздухе. Передо мной стоял гибрид — получеловек — полурептилоид, чешуйчатый, но с носом, вполне человеческими скулами и волосами. Черты лица можно было бы даже назвать красивыми и правильными, если бы не острые шипы на подбородке и двойные веки, закрывающиеся откуда-то изнутри глаза.
— Кто ты, мать твою? — я даже отшатнулся от лёгкого испуга.
— Мне нужен донор. Донор, чтобы родить ребёнка. Идеального четверть-кровку. С минимумом крови смертного. В одном случае из сотни — такие получаются с рудиментарной Способностью, урезанной, специфичной, но главное — он будет равным нам. Идеальным предводителем моей армии. Но вот незадача — он молчит. И он защищён Алгоритмами полукровки, которые поставил кто-то из ваших. Я не могу взять у него даже анализ крови, даже проанализировать его тело. Мне было хотелось, чтобы кто-то с ним поговорил, и чтобы желательно…
Она неожиданно закончила паузой, словно не знала, как лучше сформулировать. По изменившей мимике Джереми я понял, что мы коснулись весьма деликатной темы.
— Желательно что?
— Кэрри, не говори глупостей! Мы же обсуждали это! — вдруг возмутился Джереми. — Давай не при гостях.
— А, всё ясно. Ты хочешь, чтобы тебя трахнул нормальный синекожий мужик, так?
— Станислав, выбирайте выражения! — Джереми сжал кулаки. — Это исключительно научный процесс. К тому же, совсем не обязательно производить оплодотворение традиционным образом. Нужен лишь клеточный материал.
— Но лучше, всё-таки… — Кэролайн отвела взгляд вертикальных зрачков.
Я неожиданно рассмеялся.
— Мне очень грустно будет тебя обломать, Кэрри. Но я вспомнил одну ма-аленькую деталь, касающуюся нашего общего друга. Придётся вам поискать другой вариант. Наш приятель, между прочим, стерилизован. Потому как собирался стать… Ну, это не важно.
К счастью, мне хватило ума не проболтаться и не сказать, что он собирался стать правителем целой планеты.
— Он собирался стать чиновником, — сказала за меня, вздохнув, Кэролайн. — Это можно было ожидать — редко для каких ещё целей создают хиоттов-полукровок. Но, в таком случае…
— С этим ясно, — перебил её я. — Ваши тайные извращённые богомерзкие желания вполне объясняют его пленение. К тому же, я пока так и не понял, какого чёрта он сюда потащился. Я думаю, это он должен решить, готов ли поделиться генетическим материалом, или нет. Я поговорю с ним, при условии, что вы его отпустите независимо от нашего решения, и при условии, что ответе мне на пару вопросов.
— Ответим, Станислав, — кивнула Кэролайн.
— Так, мне надоело стоять… никогда не делал, попробуем… [Криэйт дефолт тэйбл, криэйт дефолт чеэрс, репит, репит].
Перед нами, прямо в проходе между прозрачными контейнерами, возник стол и два стула. Я чуть не пустил скупую мужскую слезу от ностальгии — это был самый обычный светло-бежевый стол из древесно-волоконной плиты, который стоял в каждом втором офисе на моей родине. Стулья тоже были абсолютно стандартными — из чёрных трубок с мягкой тканевой сидушкой и весьма протёртой спинкой.
— Ну и вкусы у вас, — пробормотала Кэролайн, но всё же уселась, едва упрятав под стол свои длинные колени.
— Вопрос первый. Что вам известно про пропажу одного артефактного животного и одного полукровки-толнийца?
Параллельно я пробубнил и запустил самопальный Алгоритм — детектор лжи. Десяток параметров, характерных для обычного аппаратного — выделение пота, учащение сердцебиения, сужение зрачков — и ряд новых, например, разные образы на зрительном и слуховом канале.
Я ждал успешного срабатывания — но ничего не отозвалось.
— Животного? О чём ты? — спросила Кэролайн и переглянулась с мужем.
Признаться, я испугался — неужели они меня переиграли? Неужели они настолько хитры и способны себя контролировать, что смогли обойти все возможные проверки?
— Хорошо… Допустим, верю. А у вас есть дети? Где они?
Я задал неожиданный вопрос просто чтобы проверить, работает ли мой Алгоритм. И он работал — большинство параметров шевельнулись, словно график сейсмометра в момент четырёхбалльного землетрясения.
— Есть. Двое… Трое, — Кэролайн оговорилась как-то странно. — Двое на Хаелле. И третий, самый младший — он, скорее всего, там же. Он не общается с нами.
— Младший? Вы как-то изменились в лице.
— Он не от Джереми. Я совершила ошибку сорок лет назад. После мы снова сошлись, и тогда начался наш отпуск. Сид… Он покинул нас, как только стал совершеннолетним. Некоторое время жил здесь, но потом отправился на другую планету.