Трудоголик
Шрифт:
— В а-ашках неснимаемые двести миллионов. Давай, выбирай размер.
— Сколько миллионов?! Ладно, пусть будет десять метров.
— Тогда играем до трёхсот метров. Ну, приступаем.
Из снега сам собой вырезался здоровенный фрагмент в форме «Т», который повис в воздухе. Серафимион поставил ребром в двух десятках метров левее.
У меня вырезался квадрат, и я почувствовал, что он «выделен курсором». Выбрал место и положил плашмя. Опыт игры в тетрис-башни подсказывал, что лучше сделать основание устойчивее.
[233/10000]
Серафимион продолжил с сорокаметровой «палкой», поставив её вертикально на уступ первой фигуры. Мне же досталась буква «Г».
— А как вращать?
— Не скажу!
Пришлось поставить вертикально, приперев в квадрату.
[233/10000]
— Медленно ты, — послышался голос Энтона. — Он сейчас тебя обгонит.
— У меня есть определённая стратегия, и я её придерживаюсь!
[232/10000]
…
[224/10000]
Когда башня моего соперника достигла стометровой отметки, перед глазами возникло два круга — с туманом и с треугольником, в очертаниях которого угадывался уже знакомый пирожок-эчпочмак.
— Что это?
— Десять ходов, можно применить специальный Алгоритм.
Я выбрал эчпочмак. Огромный, в тридцать метров треугольник с грохотом упал на вершину башни Серафимиона, отчего все верхние фрагменты слетели, а сама башня опасно наклонилась в сторону. Стоило мне это целых сто двадцать мана-тонн.
[104/10000]
— Блин! Что ж так дорого?
— Вот тебе за это!
Всю мою башню заволокло туманом, отчего я перестал видеть уступы на верхнем ярусе. Но я хорошо запомнил, как они располагались, поэтому приземлил последующие фигурки на нужные места.
[102/10000]
…
[94/10000]
Наши башни достигли двухсот метров, я сократил отставание. Снова появилась возможность нагадить сопернику, и я выбрал пиктограмму с непонятным белым квадратом. Над вершиной башни Серафимиона вырос большой, в пятьдесят метров ледяной куб.
— Вот блин! Вот блин, куда его!
Башня соперника в тот момент была остроконечной, и он попытался приземлить фигуру ровно на середину. Только куб всё равно съехал в бок, попутно сшибив около трети башни.
Серафимион аж взвизгнул:
— Вот зараза! Получай!
На мою башню свалился точно такой же куб, только моя вершина была плоской, и куб вполне спокойно удержался на неё, добавив высоте.
[69/10000]
— Да как же так!
Пара ходов — тут я уже не боялся и ставил «палки» вертикально, и моя башня достигла отметки в триста метров. После чего обе башни с грохотом рассыпались, подняв над ледяной пустыней огромные снежные вихри. Я открыл глаза.
— Ты выиграл, — улыбаясь, но с небольшой грустью в голосе сказал Серафимион. — Получай награду.
[404/10000]
— Вас отсюда перенести? — сказал Серафимион и осёкся. — Погодите, но вы же — полусеяный? Я очень редко с таким работал. Для переноса вас требуется кворум из двух Сеяных и согласие. Я, боюсь, не смогу.
— Вот чёрт! Здесь же у вас дурацкие законы. Точно, меня же здесь только Халиб переносил. И то, один раз. Что, отменяется таверна?
Энтон приуныл.
— Погоди! — у меня возникла ещё одна идея. — Моему Илонмаску нужно размяться.
* * *
План был простым — отправиться верхом и включить режим невидимости на всём маршруте до посёлка скра. Только я никакого подобного Алгоритма не знал, но Серафимион тут же вызвался помочь, сказав, что это будет даже чуть «дешевле» в плане мана-тонн, чем телепортация. Уже стоя в вольере, когда мы с Энтоном залезли на покатую спину вспряжённого Илонмаска, Серафимион осведомился, куда мы едем. Видимо, тоже хотел напроситься в вечернюю компанию. Узнав же, что мы собираемся в таверну в посёлок скра — тут же потерял всякий интерес.
— Там же комендантский час! А вы на скакуне.
— Да брось, кто его в посёлке-то соблюдает! — усмехнулся Энтон. Только внутри городских стен.
— Хорошо. Только учтите, Энтон. Вы ничего не будете видеть — такая особенность Алгоритма. Другого я не видел А мурланг будет бежать по нити маршрута, пока вы не будете на месте. Ну, в путь!
Свет вокруг меня тоже погас, затем я увидел смутные силуэты и тонкую нить, уходящую куда-то через тёмный горизонт. И мы помчались вперёд — галопом, с огромными прыжками.
Ощущение было, как будто ты от страха закрыл глаза на американских горках. Нас швыряло, качало, носило в темноте. Вокруг слышались шорохи, шум машин, журчание воды в ручье, запахи, крики ночных животных.
— Я ничего не вижу! Ничего не вижу! — стонал за спиной Энтон.
— Держись! Скоро это кончится.
Кончилось, однако, это не очень-то и скоро — почти полчаса прошло, после чего Илонмаск резко затормозил, а пространство вокруг посветлело, окрасившись в силуэты зданий, подсвеченных уличными фонарями. Я отдышался, откинув голову наверх.
Надо мной сияли созвездия и яркий Млечный Путь. Часть его была не видна, видимо, из-за высотных облаков. Я без труда обнаружил Большую и Малую медведицу, созвездие Стрельца, а ещё — большую голубую точку близко к горизонту, совсем не похожую на привычные нам светила. Я вздрогнул, когда понял, что это. Звёздное небо, действительно, было вполне родным и знакомым, но одна деталь разительно отличалась. На этом небе были новые планеты.
Мы стояли между какими-то хибарами. Под ногами лениво, переваливаясь с лапы на лапу, разбежался выводок свиноуток.