Труфальдина с Лиговки
Шрифт:
Начались занятия по подрывному делу, первоначально изучали виды взрывчатки, виды мин, взрывателей и общую теорию взрывного дела. В лесу учились выживанию и маскировке.
Через два дня на третий начали ходить на полигон, примерно в четырех километрах от школы, начались стрельбы. Кроме того, по дороге на полигон было поле, на котором нас учили поведению на открытой местности, способам маскировки и передвижения.
В конце второй недели нас начали знакомить с радиоделом, устройству и работе на рации «Белка». Учили азбуку Морзе. Начались занятия по рукопашному бою.
На пятнадцатый день пребывания в школе был торжественный
Вскоре начались изменения. Курсантов в школе прибавилось, за усадьбой в саду установили палатки, в них вынесли кровати из комнат, а в комнатах устроили двухъярусные нары. Наше отделение теперь помещалось в одной комнате.
Привезли новое оружие, наши автоматы, пистолеты ТТ и пулеметы Дегтярева, а также немецкие винтовки, автоматы и пистолеты.
Появились новые инструкторы, начались собеседования. Потом перед строем курсантов зачитали приказ по школе: создавались два новых подразделения по подготовки разведчиков и радисток.
Через две недели снова произошли изменения. Нас распределили по трем основным направлениям: для нелегальной работы в городских условиях на территории, занятой врагом, разведывательно-диверсионной деятельности и радисток.
Мы с Алькой попали на городское направление, а Наташа осталась на разведывательно-диверсионном отделении, ее назначили командиром отделения. Теперь у нее один треугольник в петлицах.
Многие занятия шли совместно. Часть радисток готовили для работы в городских условиях, их тоже совместно с нами учили устанавливать слежку и уходить от нее и многим другим вещам. Все проходили азы диверсионной деятельности, обращению с оружием, поведению и маскировке в лесу, обращению с взрывчаткой и полевой разведке. Также изучали целый ряд общих вещей, таких как отличие родов войск, виды немецкой формы и знаков различия, разновидности немецкой техники и прочее.
Были и отличия. В конце 80-х годов нравы в СССР существенно упростились, в частности одно время была мода носить значки со всякими идиотскими надписями, в том числе «тренер по сексу». А вот для многих из нашей группы в 41-м стало неприятным известие, что придется пройти подготовку по этому самому сексу. Несколько девчонок вообще захотели перевестись в диверсанты, их такому учить не собирались. Собрали комсомольское собрание, отношение было разное, даже чуть не дошло до драки, когда одной девушке, активно объяснявшей, как это необходимо, другая сказала:
– А тебе зачем, ты и так уже со всеми мужиками в лагере переспала.
Обсуждай не обсуждай, но как потом сказал Шурик в фильме Гайдая: «Надо, Федя». Так нам и сказали: «Вы теперь люди военные, приказ обсуждению не подлежит».
Меня некоторое время даже мучил вопрос, следует считать «тренера по сексу» моим вторым мужчиной или нет и не есть ли это измена Сереже.
Главное – мы боялись, что война закончится, и мы не успеем на нее. Но война продолжалась, более того, вести с фронтов приходили все хуже и хуже.
Глава 2. Новое направление
В школе появились новые преподаватели и инструкторы. Опять начались собеседования и тестирования, новые медицинские обследования. Нас отвезли в военный госпиталь, предупредили, что это специальные тесты и ощущения могут быть необычными и даже неприятными. Ощущения от анализов действительно были необычные, более того, все проспали почти сутки, а я и еще две девчонки и того больше.
Часть девушек куда-то увезли,
В конце июля меня вызвали в медпункт школы, сказали, что надо искупаться, потом сделали укол. И велели пройти в соседнюю комнату. Там стояла кушетка, голова закружилась, я села на нее. Мне что-то надели на голову, кто-то стал меня ласкать, на меня волнами накатывало возбуждение, а затем я провалилась в сон.
Через некоторое время я проснулась или пришла в себя. Мне начали задавать вопросы, я отвечала вначале медленно, растягивая слова, делая большие перерывы между ними, постепенно речь становилась более бойкой и связной. Скоро я уже отвечала на вопросы в нормальном темпе.
– Молодец, девочка, – сказал инструктор.
Тогда до меня дошло, что мы с ним разговариваем по-немецки. Я и до этого хорошо знала немецкий, но не в совершенстве, сейчас общалась абсолютно свободно, более того, у меня появился диалект, характерный для жителей Пруссии. Что меня еще удивило, он меня расспрашивал о немецком городе, в котором я не была, раньше о нем даже не слышала, а сейчас рассказывала про этот город, более того, в памяти всплывали картины улиц города, мелькали какие-то лица.
На следующий день после завтрака мне дали одежду – какую-то странную, типа ночной рубашки до колен, но из плотной материи. Мы вышли и сели в автомобиль, когда мы поехали, я заснула. Когда проснулась, автомобиль стоял. Подошел человек и позвал меня с собой. Он подвел меня к входу в какой-то подвал и сказал: «Идите вниз». Я открыла дверь, вошла, коридор был слабо освещен. Кто-то начал задавать вопросы, я так и не поняла кто, отвечаю я или ответы берут прямо из головы. Через некоторое время я опустилась на песок, насыпанный на полу, и заснула. Когда проснулась, то не могла понять, где я. Потом встала, пошла по коридору. «Не туда», – слова как будто прозвучали прямо в голове, я повернула в другую сторону. Так несколько раз уточняли маршрут, пока я не подошла к двери, открыла ее и вышла на лестницу, поднявшись по ней, оказалась в комнате. В комнате за столом сидел мужчина. Он спросил, как я себя чувствую. Хотя я была какая-то заторможенная, ответила, что чувствую себя нормально.
Мужчина позвал меня с собой, мы вышли на улицу и сели в автомобиль. Через полтора часа подъехали к школе. За время поездки я полностью пришла в себя. Выяснилось, что в школе я отсутствовала двое суток.
Начались занятия по тренировке памяти, она и раньше у меня была хорошая, я помнила много стихов, партитуру музыкальных произведений. Теперь приходилось делать другое: давали лист, сплошь заполненный текстом, его надо было прочитать и затем воспроизвести. Начинали с того, что давали прочитать три раза, потом два раза, а затем надо было воспроизвести после одного прочтения, увеличивали количество листов. Учили быстро писать, надо было воспроизвести на бумаге текст, причем не только текст, а схемы, чертежи, карты с нанесенными на них знаками. Работали со схемами и картами, их тоже надо было запомнить и воспроизвести.