Трущобы Севен-Дайлз
Шрифт:
– Я не в курсе ее планов, – со вздохом ответила Шарлотта. – Я думаю… я надеюсь, потому что он ее любит и, похоже, сам начинает это осознавать, хотя и упрямится. И да, я понятия не имею, что буду делать без нее. Пока я стараюсь об этом не думать. С меня пока хватит тех передряг, что уже случились.
Сочувствие Эмили было мгновенным и искренним.
– Прекрасно тебя понимаю, – сказала сестра. – Как жаль! И как хорошо было в старые добрые дни, когда мы помогали Томасу расследовать его случаи!
Шарлотта больно прикусила губу – частично для того,
– Хотелось бы выяснить как можно больше про Стивена Гаррика, – твердо сказала она. – Чтобы или косвенно узнать, что же произошло с Мартином Гарви, или при необходимости расспросить его.
– Я помогу тебе, – заявила Эмили без колебаний. – А что ты хотела бы узнать про Гарриков?
– Ничего. Только где они живут, да и это лишь приблизительно.
Эмили поднялась с кресла.
– Тогда давай начнем прямо сейчас. – Она окинула сестру придирчивым взглядом с головы до ног и в целом осталась довольна. – Ты и так сегодня одета для визита. Тебе только требуется шляпка помоднее. Могу одолжить тебе мою. Я буду готова через пятнадцать минут, – добавила Эмили и задумалась. – Нет, пожалуй, через полчаса.
На самом деле они покинули дом Эмили через час – как и положено, в экипаже – и первым делом направились к одной старой знакомой, которой можно было без опаски задать кое-какие вопросы.
– Нет, он не женат, – серьезно ответила миссис Эдсел, приятная, хотя и весьма заурядной наружности женщина, самой броской чертой которой было живое выражение лица и совершенно безвкусные серьги. – Кто-то из ваших знакомых имеет на него виды?
– Похоже, что да, – не моргнув глазом, солгала Эмили. Впрочем, для нее это не было чем-то новым и неожиданным. – Или ей лучше не питать никаких надежд?
– Думаю, Гаррик человек состоятельный. – Миссис Эдсел подалась вперед. На ее лице читался неподдельный интерес. Сплетни были ее пищей, но при этом она искренне хотела помочь. – Очень хорошая семья. Его отец, Фердинанд Гаррик, в высшей степени влиятельная фигура. Прекрасный послужной список в армии, по словам моего мужа.
– Тогда почему его сын не может быть завидным женихом? – с невинным видом спросила Эмили.
– Разве только для подходящей женщины. – Вспомнив свои собственные надежды на удачный брак, миссис Эдсел старалась как можно осторожнее подбирать слова.
– А для неподходящей? – спросила Шарлотта, более не в силах себя сдерживать.
Миссис Эдсел подозрительно посмотрела на нее. Она знала Эмили, а вот Шарлотту видела впервые, а значит, не могла оценить ни ее возможную пользу, ни ее опасность. По лицу Эмили пробежала тень: она взглядом велела сестре быть осмотрительней. Увы, как говорится, слово не воробей. Шарлотта заставила себя улыбнуться, хотя улыбка эта получилась слегка похожей на оскал.
– Я спрашиваю лишь потому, что моя подруга мне не безразлична, – со всей искренностью заявила она. При всей разнице в социальном положении Грейси действительно была ее подругой. Другим до нее было далеко.
Миссис Эдсел слегка расслабилась.
– Она молода? – поинтересовалась она.
– Да, – ответила Шарлотта. Женское чутье подсказало ей, что это самый верный ответ.
– В таком случае я бы посоветовала поискать себе мужа в другом месте. Если только она не откровенная дурнушка.
На сей раз Шарлотта придержала язык.
– А что с ним не так? – с завидной прямотой спросила Эмили. – Он водит дружбу с сомнительными друзьями? Кто еще его может знать?
– Как вам сказать… – Миссис Эдсел разрывалась между страхом сказать нечто такое, чего лучше не говорить, и мучительным любопытством. – Насколько мне известно, он состоит в обычных клубах, – продолжила она. Эти слова наверняка были вполне безобидны.
– Вот как? – Эмили широко раскрыла свои голубые глаза. – Что-то я не припомню, чтобы мой муж упоминал его. Впрочем, наверно, я просто невнимательно его слушала.
– Я уверена, что он состоит в «Уайтс», – заверила ее миссис Эдсел. – А это, можно сказать, один из лучших.
– Верно, – согласилась Эмили.
– Любой, кто хоть что-то собой представляет… – нравоучительно пробормотала Шарлотта.
Миссис Эдсел негромко ахнула, затем хихикнула и снова сделала серьезное лицо.
– Если честно, я не знаю. Но мой муж говорит, что он пьет гораздо больше, чем следовало бы, и довольно часто. Знаю, это не слишком большой недостаток, но лично мне он не по душе. И еще у него довольно тяжелый характер. Лично я предпочитаю более покладистых мужчин.
– Я тоже, – кивнула Эмили, избегая смотреть Шарлотте в глаза, чтобы та не рассмеялась, зная, что это откровенная ложь. Ведь как это должно быть скучно!
– И я, – добавила Шарлотта, чувствуя, что миссис Эдсел смотрит на нее и ждет ее одобрения. – Это крайне важно, если вы собираетесь связать свою судьбу с этим человеком. Нельзя же постоянно гадать, чего от него ждать.
– Вы совершенно правы, – сказала миссис Эдсел с улыбкой. – Не сочтите за резкость, но я бы настоятельно советовала вашей знакомой не торопиться и подождать еще несколько месяцев. Как я понимаю, это ее первый сезон?
Шарлотта и Эмили ответила одновременно. Одна сказала да, вторая – нет. Но миссис Эдсел смотрела на Шарлотту. В течение последующего получаса они вели оживленную беседу о том, как трудно хорошо выйти замуж и как рады все они тому, что для них самих этот вопрос уже позади, а в ближайшее время им не нужно присматривать мужей для своих дочерей. Шарлотта была вынуждена напряженно думать, чтобы не сказать ничего лишнего. Кроме того, ей стоило немалых трудов и ловкости – сродни искусству циркового акробата, – чтобы ненароком не упомянуть социально неприемлемый род деятельности своего мужа. И хотя «Особая служба» наверняка звучало лучше, нежели «полиция», она воздержалась от ее упоминания. Ей было оскорбительно изображать неведение, и в наши просвещенные дни даже миссис Эдсел поразилась такой женской наивности.