Трусиха
Шрифт:
– Нет, это что сейчас было? – не может поверить случившемуся Никита.
– Ой… Ой, – поднимаются мальчишки и идут, отряхиваясь, в сторону остановки.
– Пацаны, подождите, – идёт за мальчишками Никита, – ребят, помогите на дерево забраться. Просто подсадите, и всё. Мне только за ветку ухватиться.
– А ты чё, за вороной, что ли, полезешь, – останавливается Серёга.
– Ну да… Гнездо там у неё… И перстень, наверное, в гнезде. Ну что, поможете? Две минуты.
– Просто так не будем, – щурится Вовка. –
– Да какая грыжа, вы что, ребята. В каждом из вас веса больше, чем во мне.
– Сказали, просто так не будем тебя поднимать… Денег дай.
– Да каких денег? Вы чего?
– Ну как хочешь, – разворачиваются мальчики.
– Сколько?
– Двести рэ.
– Согласен.
– Каждому, – улыбается Вовка.
– Согласен, – сник Никита.
– Деньги вперёд.
– Ну и дети пошли… Согласен.
Никита с мальчишками подошли к берёзе.
– Вон у неё гнездо, – показывает рукой Никита.
– Ого, – задрал голову Серёга, – высоко. Если сорвёшься, кирдык тебе, дядя.
– Чего это я срываться буду? – вытирает пот страха с лица Никита. – Сила есть ещё.
– В тебе, что ли? – скривилось в усмешке рыжее лицо Вовки.
– Ну не та, конечно, уже силушка, – засмущался Никита. – Раньше меня во дворе побаивались…
– Ага, – цыкнул слюной меж зубов Серёга, – Рембо, блин…
Никита хотел отвесить Серёге подзатыльник, но не стал. Сейчас цель номер один достать из гнезда перстень. Подзатыльник за грубость можно и попозже отвесить.
– Серёга, ты берись за правую ногу, Вовка – за левую. На счет три… Поняли?
– Поняли, не дураки, – берутся мальчишки за ноги.
– Раз… Два… – хрысь, услышал Никита, как расходятся брюки между ног. – Ну вы чего, балбесы? Я же сказал, на счёт три. Вы что, в школе не учитесь, что ли? До трёх считать не умеете?
– Да ладно-ладно, – сдерживает смех Серёга, глядя на штаны Никиты. – Перепутали слегка. Давай, считай.
– Раз, два, три, – кричит мужчина.
Хрысь, услышал вновь Никита, взлетая кверху.
– Ой, дядька, – начинает ржать Серёга, – у тебя там что-то вывалилось.
– Чего ещё вывалилось? – пытается дотянуться до ветки Никита.
– Фу, как воняет, – подхватил смех Вовка.
– Дошутитесь, шутники. Первый раз брюки надел, мать на день рождения мне купила. А день рождения только завтра. Подарить ещё не успела. Трико в стирке, вот я и надел. Совсем шить разучились. Ну хватит ржать, держите крепче.
Мальчишки так и не смогли остановить свой смех. Никита вцепился пальцами в ветку, повисел несколько секунд и, почувствовав, как брюки сползают к коленям, полетел вниз. «Так ещё и молния разошлась, что ли?» – подумал он, падая на траву.
Мальчишки ползали возле Никиты, не в силах остановить свой смех:
– Ой, Вовка, ой, обоссусь. Ой, не могу больше. Ой, живот болит. Ну, дядька… Ну, клоун.
Никита поднялся с травы, скривив лицо от боли. Правая рука висела плетью. То ли сухожилия растянул, то ли сломал. Он с трудом вернул брюки с колен на положенное место. Мальчишки, вдоволь насмеявшись, вытирая слезы с глаз, направились в сторону остановки.
– Вы куда, пацаны? – держится Никита за руку, морщась от боли.
– Да ну тебя, – машет на него рукой Серёга.
– Слышь, Серёга… Выручай. Может, ты сам заберёшься… А я заплачу. Не обижу. Мне очень нужен этот перстень, понимаешь. Память о бабушке.
– Сколько? – останавливается мальчик.
– Пятьсот…
– Тысячу, – скривилось в улыбке Серёгино лицо.
– Согласен.
– Каждому, – улыбается рыжий.
– Согласен, – вздохнул мужчина, – только тысячу сейчас, а тысячу – как перстень из гнезда заберёте.
– По рукам, – подходят мальчишки к дереву.
Никита лихорадочно думал, что он теперь скажет матери. Ведь она его отправила в магазин за покупками, и он теперь остаётся без копейки. А ещё он понимал, что если у него будет перстень, то все окупится с лихвой.
Такой прыти от мальчишек Никита точно не ожидал. Уже через три минуты Серёга спрыгнул с дерева и протянул мужчине перстень.
– Этот?
– Этот-этот, – загорелись глаза мужчины. – Как это ловко у тебя получается… По деревьям-то.
– Сначала деньги, – закрылась ладонь.
– Да-да, сейчас, без проблем, – достаёт из кармана тысячную купюру Никита.
– Не теряй больше, дядя, – отдаёт мальчик перстень.
– Спасибо, ребята, – с облегчением выдохнул мужчина, пряча перстень в кармане.
Никита стоял возле берёзы, не веря своему счастью. Он уже несколько раз проверил, на месте ли перстень.
– А чего это вы тут делаете, мужчина? – услышал Никита грубый мужской бас.
Он повернулся на голос и обомлел. Перед ним стоял здоровенный полицейский, на две головы выше него. Никита от увиденного стал ещё меньше ростом.
– Я спрашиваю, чего вы здесь делаете в таком непотребном виде?
– Стою, – сглотнул Никита, придерживая одной рукой брюки.
– Ещё бы вы здесь лежали, – прорычал полицейский. – Почему вид у вас непотребный?
– Какой ещё непотребный? – не может понять мужчина.
– Я вот про это, – дергает полицейский за штанину.
Хрысь, послышался знакомый звук. Брюки Никиты съехали к коленям.
– А на трусах у тебя что? – выпучил полицейский глаза.
– А что у меня на трусах? – краснея от стыда, поднимает Никита брюки.
– Петушки, что ли?
– Какие ещё петушки? Попугайчики это.
– Попугайчики? – смотрит полицейский сверху вниз. – Что-то твои попугайчики на петушков смахивают.