Трын-трава за бешеные бабки
Шрифт:
Ротвейлеры, как по команде, оскалили пасти и зарычали, будто слово журналист для них было командой «фас». Катя прикрыла от страха глаза и осторожно начала продвигаться к двери. Она видела, что та была не закрыта, и рассчитывала на то, что сможет за ней скрыться без ущерба для здоровья. Ей почти удалось задуманное, но, как только она судорожно схватилась за ручку и распахнула дверь, одна из собак вцепилась ей в ягодицу. Екатерина издала звук мчавшегося мимо станции без остановки дизельного поезда и, оставив в зубах у ротвейлера изрядный клок своих брюк, ввалилась в холл дома. Она с силой захлопнула дверь и пыталась закрыть замок.
– В чем дело? – услышала она мужской голос и повернула на его звук лицо с посиневшими от страха и боли губами.
– Там… там собаки… хотят меня съесть, – выдохнула она и, округлив глаза, ахнула: – Вы?!
– Я! И что из того? – нахмурился мужчина. – Вы кто такая? Почему врываетесь в мой дом?
– Я журналист, пришла взять интервью у Игоря Незнанского. А вы, наверное, его шофер?
– О боже! – закатил глаза под лоб мужчина. – Если бы я знал, кто вы, ни за что бы не стал подвозить! Уходите, Игорь не станет с вами разговаривать, у него не то сейчас настроение, общение с журналистами не входило в его сегодняшние планы.
– А почему это вы за него отвечаете? Может, ему захочется со мной пообщаться, – решила не сдаваться Катя и пошла напролом: – Кто вы-то такой?
– Я его продюсер и вполне могу ответить вместо него. Еще раз повторяю: Игорь не будет разговаривать с вами. Не хватало еще и борзописцев на его голову, – проворчал он. – Идите себе подобру-поздорову, пока я охрану не вызвал.
– Никакой я не борзописец, нечего меня оскорблять, – взвилась Катерина и вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова. Она стала оседать вдоль стенки, и последнее, что она увидела, это испуганные глаза мужчины.
Катя очнулась через десять минут. Она лежала на диване лицом вниз. Брюки ее были спущены до колен, а над ее ягодицами кто-то аккуратно колдовал, смазывая рану.
– Крови-то – как из резаного поросенка, – услышала Катя ворчливый голос какой-то женщины.
– Это не очень опасно? – задал вопрос мужской голос.
– Собаки привиты, но укол против столбняка все равно нужно будет сделать, – ответила женщина. – Сколько раз говорила, чтобы их на привязи держали. Мало вам случая с поклонником? Вот вам и еще, пожалуйста! Не хватало, чтобы эта девица в суд на Игоря подала за причиненный ущерб.
– Какой еще суд? – взвился мужчина. – Она сама виновата! Нечего врываться на территорию частной собственности без приглашения. За что боролась, на то и напоролась. Что там у нее, кстати? Рана большая? – беспокойно поинтересовался он.
– Не маленькая, – проворчала женщина. – Брюки вон все набухли от крови, только выбросить и осталось, в эту дырищу моя голова запросто проскочит. Ох, горюшко с вами, с мужиками!
Катя лежала, не шевелясь и затаив дыхание. Она точно была уверена, что интервью у нее теперь в кармане, пусть для этого ей и придется прибегнуть к шантажу.
«Маленькому такому шантажику», – сама себе пообещала Екатерина.
Благодаря этому неприятному инциденту Кате, естественно, удалось взять эксклюзивное интервью у Незнанского. Вдобавок к этому еще и получить в подарок совсем новые джинсы его сбежавшей супруги взамен своих порванных, пропитанных кровью брюк. Но с тех пор у Кати образовалась стойкая реакция на собак, особенно если это были ротвейлеры: начинался нервный тик в области правого «полушария», расположенного чуть пониже спины.
Глава 8
Убедившись в том, что во дворе нет собак, Катя смело пошла к двери дома. Она заметила, что занавеска на одном из окон шевельнулась.
«Значит, там кто-то есть», – подумала она и нажала на кнопку звонка.
Раздалась соловьиная трель, но дверь не открыли. Девушка еще раз позвонила и через некоторое время, поняв, что открывать ей не собираются, прокричала:
– Я видела, что вы дома, откройте, пожалуйста.
– Вам кого? – тут же раздался женский голос из-за двери.
– Мне бы хотелось увидеть Илью Анатольевича, мне сказали, что он может быть у вас. Вас Юлией зовут? Вы его племянница? Я уже два дня пытаюсь его найти, но его нет дома. Откройте, пожалуйста, мне очень нужно с ним поговорить.
– Его нет у меня, – все так же из-за двери ответила женщина, даже не собираясь открывать, – и впустить я вас не могу… У меня ребенок краснухой болеет, а это заразно, – немного повременив, сказала она.
– Я уже переболела краснухой, у меня иммунитет, – тут же схитрила Екатерина.
– Все равно не открою, уходите.
– Но почему, Юля? Извините, не знаю вашего отчества… Скажите хотя бы, где я могу найти вашего дядю, Илью Анатольевича? Мне очень нужно увидеться с ним!
– Уходите, – еще раз очень твердо проговорила женщина и отошла от двери.
Катя потопталась у порога еще некоторое время и, недоуменно пожимая плечами, пошла к калитке. «Что за ерунда? – подумала Катя. – Странная какая племянница у заслуженного доктора, даже дверь не открыла. Краснуху явно придумала на ходу… Что же не везет мне так в этом дурацком городишке? Впервые такое со мной», – про себя возмущалась Екатерина, идя через двор. Она несколько раз оглянулась на дом и посмотрела в сторону окна, где зашевелилась занавеска. Катя была уверена, что сейчас за ней продолжают наблюдать, но никак не могла понять, почему не хотят с ней общаться?.. Она вышла за ворота и подошла к машине Андрея. Тот сидел и читал газету.
– Что, уже поговорили? – удивился он тому, что Катя так быстро вернулась.
– Ага, поговорили, – вздохнула девушка. – «Беседа была плодотворной и прошла в теплой, дружеской обстановке», – добавила она и сморщила нос.
– Что-то случилось? – спросил Андрей, когда Катя села в машину и он увидел ее расстроенное лицо.
– Да мне даже дверь не открыли, – с возмущением выпалила она. – Что у вас в городе за люди живут? Сами же просят приехать, и сами же потом скрываются! Прямо сегодня же возьму билет обратно, нечего мне здесь больше делать. Не хотят встречаться со мной – дело хозяйское. Мне что, больше всех надо? Пусть здесь хоть из всего населения мутантов сделают!