Трын-трава за бешеные бабки
Шрифт:
– Каких мутантов? – удивленно поинтересовался мужчина.
– Ай, не обращайте внимания, Андрей, это я чушь несу со злости, бог знает что в голову лезет, – махнула Катя рукой, незаметно покосившись на парня. Она, уже ляпнув про мутантов, поняла, что сморозила большую глупость и явно сболтнула лишнее. Но – «поезд ушел», и ей, естественно, пришлось выкручиваться.
– Я обычно всегда матом ругаюсь, когда злюсь, но при вас как-то неудобно, вот и брякнула, что в голову пришло.
– Понятно, – усмехнулся Андрей и завел машину, – куда едем?
– В клинику, – решительно проговорила Катя и с вызовом посмотрела
– Может, все-таки лучше не нужно туда ехать, Катя? – осторожно спросил парень минут через пять.
– Я должна привезти в редакцию полный отчет о проделанной работе, пусть даже и безрезультатной. Я человек подневольный, мне оплатили эту командировку, – вздохнула она. – Про обратный билет на сегодня я просто со злости сказала.
Андрей подвез девушку к огромному бетонному забору, за которым располагалась клиника акушерства и гинекологии, торопливо извинился и уехал. Екатерина осталась стоять у больших ворот и лихорадочно соображала, с чего же ей сейчас начать разговор с главным врачом Черкуновым Петром Семеновичем.
– А, – махнула она рукой, – буду ориентироваться на местности! Лучше всего всегда получается импровизация. Вот в этом направлении и будем рулить, а дальше будет видно, – решила девушка и пошла к проходной.
Ей повезло практически сразу: она быстро нашла кабинет главного врача и застала его на месте. Когда девушка показала свои документы, мужчина расплылся в улыбке:
– Очень приятно, что нами заинтересовалась столичная пресса! Чему обязаны таким высоким вниманием?
– Не думаю, что вам будет так же приятно то, по какому поводу она вами заинтересовалась, – безжалостно стерла улыбку с лица доктора Екатерина. – Мы получили сигнал от вашего бывшего врача, Евдокимова Ильи Анатольевича. Он утверждает, что в вашей клинике имеется лаборатория, где проводятся незаконные опыты над людьми, – прямо глядя в глаза врачу, строго сказала девушка. Она решила не рассусоливать, а идти напролом и посмотреть на реакцию эскулапа. Тот вскинул на нее удивленные глаза, но при этом ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Что за глупости вы говорите? – нахмурился Черкунов. – Да, вы абсолютно правы, у нас имеется лаборатория… и там проводятся… исследования. Но при чем здесь живые люди?
– Я не знаю, при чем здесь живые люди, но так было написано в письме. Кстати, копию этого письма я отправила в прокуратуру. Евдокимов пишет, что вы делаете из новорожденных детей мутантов. Вернее, вы делаете их таковыми еще до рождения.
– Опять бред, – вскинулся врач. – Все как раз наоборот! Мы проводим исследования, чтобы найти причину возникновения развития мутации еще в чреве у матери. В нашем городе участились случаи рождения неполноценных детей. За последние пять лет у пятнадцати процентов новорожденных появились признаки мутации. Мои коллеги по генетике очень обеспокоены этим фактом и сейчас как раз занимаются этой проблемой. Мне с трудом удалось добиться, чтобы в клинике была создана лаборатория, пришлось искать спонсоров, чтобы дали деньги на ее оборудование. Что же касается Ильи Анатольевича, то я очень уважаю этого человека, он мой учитель, и мне жаль сообщить вам, что он болен.
– Чем болен? – насторожилась Екатерина.
– За те три года, что он ушел на пенсию, он уже несколько раз лежал в психиатрической больнице, – с сожалением покачивая головой, дал разъяснения хозяин кабинета.
Катя испуганно посмотрела на Черкунова:
– Правда? – пролепетала она.
– К сожалению, – развел доктор руками.
– Значит, это все-таки бред больного старика, – пробормотала девушка, – впрочем, я сразу об этом подумала… А можно мне взглянуть на вашу лабораторию, раз уж я здесь? – улыбнулась Катя.
– Конечно, – обрадованно сообщил врач и встал из-за стола. – Я вас сам проведу по ней и все расскажу, но прежде сделаю один звонок… – Черкунов набрал номер и проговорил в трубку: – Вера Григорьевна, у меня здесь корреспондент из Москвы, очень хочет посмотреть нашу лабораторию. Будьте добры, подготовьте барокамеру, мы будем минут через пять.
Когда доктор положил трубку, Катя у него спросила:
– Что за барокамера?
– В лаборатории все стерильно, так что, прежде чем туда попасть, нам с вами придется пройти через барокамеру.
– А, понятно. Ну что ж, я за свою практику чего только не проходила, думаю, барокамеру тоже выдержу, – пошутила девушка и потянулась за своей сумкой.
– Извините, Екатерина, забыл ваше отчество…
– Семеновна, – подсказала девушка, – как и ваше.
– Да, да, Екатерина Семеновна, извините меня, голубушка, но сумку вам придется оставить здесь. Никаких посторонних предметов с собой брать нельзя. Даже ваша одежда останется в предбаннике лаборатории, а вам выдадут специальный костюм.
– О-о, как все запущено здесь у вас, – округлила глаза девушка и лучезарно улыбнулась. Про себя она чертыхнулась, но подчинилась и повесила сумку на спинку стула. Она никак не рассчитывала расставаться со своей сумкой, потому что в ней лежал диктофон и во всю мощь своих технических данных записывал сейчас все, о чем говорилось в кабинете.
– Не волнуйтесь, с вашей сумочкой ничего не случится. И чтобы вам было совсем спокойно, я закрою кабинет на ключ, – уверил Катю в сохранности ее имущества Черкунов.
Девушка пошла за доктором в расстроенных чувствах, но вида не подала.
«Судя по уверенному тону врача, наверное, здесь и в самом деле все нормально, – подумала она. – Мало ли что взбрело в больную голову Евдокимова? И все же здесь есть одно большое „НО“. Почему Андрей сказал мне, чтобы я уезжала из города и не лезла в это дело? И зачем у меня украли письмо? Значит, все-таки не так все безоблачно, как хочет показать мне уважаемый Петр Семенович. – И девушка покосилась на твердый профиль эскулапа. – Если бы не этот факт, я бы поверила сейчас ему безоговорочно. А так?.. Ладно, посмотрим, что он мне покажет в своей лаборатории, и уж тогда будем делать выводы. Как плохо, что я ничегошеньки не понимаю в генетике!»
Пройдя все процедуры, положенные перед тем, как попасть в «святая святых» (так назвал свое детище Черкунов), Катя наконец увидела то, что хотела.
– Вот, Екатерина Семеновна, это наша лаборатория, – ведя девушку через большое помещение, заставленное всевозможными аппаратами, возле которых работали какие-то люди, говорил Черкунов.
Катя замерла возле больших стеклянных резервуаров и вытаращила глаза.
– Что это? – выдохнула она.
– А это как раз и есть те самые мутанты. Только нерожденные – это эмбрионы.