Трюкачи - роман завершен
Шрифт:
Киоко выскочила за ворота как раз в тот момент, когда Уруми Кацураги занесла руку, чтобы постучать.
— Привет, Киоко-сан ! Ты уже третий раз подряд появляешься в тот момент, когда я собираюсь постучаться. Надо же, какое совпадение.
— Привет. Как там твой котенок?
— Вчера вечером уже играл с мячиком! Врач сказал, что больше не надо делать ему уколы, он теперь поправится и сам.
— Видишь, я же говорила тебе, что все будет хорошо. Теперь только следи, чтобы он не бегал к соседям, а то снова слопает что-то с крысиным ядом.
— Конечно-конечно,
Киоко наморщила лоб.
— Это случаем не тот, у кого отец был якудза?
— Да-да, — снова закивала Уруми, — это он и есть. Его отстранили от занятий на две недели, как раз за пять или шесть дней до того, как твою школу расформировали, так что ты с ним пока не встречалась. Забияка и хулиган, но он крут.
— А за что его отстранили?
— В очередной раз побил то ли Куроду, то ли одного из его кохаев . И когда на шум явился учитель Ичигава — угрожал учителю, говоря, чтобы тот не вмешивался, если не хочет попасть под горячую руку. Вот его и отстранили. Да это еще что... Говорят, Такехиса всегда носит при себе нож. Бунтарь и отморозок, даже прическа у него запрещенная — ежик, покрашенный перекисью водорода.
Киоко вздохнула. Новая школа, видимо, будет не таким спокойным местом, как прежняя. Но увы, Сакурами — маленький город в глубинке, жизнь тут ключом не бьет, выпускники средних школ нередко едут учиться дальше в Киото, неудивительно, что одну из трех старших школ города закрыли, а учеников распределили по двум другим.
— А что там за история с Куродой?
— Курода и Такехиса — давние враги, — пояснила Уруми. — Когда Курода стал банцу школы Хоннодзи, после того как его сэмпай закончил учебу, Такехиса нового 'защитника' не признал, сказав, что сам Курода без своих шестерок ничего не стоит. С тех пор частенько дерутся. Такехиса Юдзи действительно сильнее и способен победить Куроду и любого из его кохаев одновременно, но против всех троих проигрывает. И периодически драки происходят прямо в школе: Курода подначивает Такехису, чтобы спровоцировать, надеется, что того когда-нибудь исключат.
Несколько секунд девочки шагали молча, затем Уруми обронила:
— Сегодня будет что-то особенное. Я даже подумать боюсь, что случится, когда Такехиса столкнется с Йомой. Йома ведь появился в школе тоже недавно и с Такехисой еще не встречался.
— Ну и что с того?
— Йома побил и Куроду, и его кохаев на третий же свой день в школе. Всех троих за раз. Теперь они всегда вежливо здороваются с ним и называют 'Теода-сан', понимаешь, что это значит?
Киоко догадывалась. Об Эйкичи Куроде она знала понаслышке, парень неприятный, коварный и злопамятный, не умеющий проигрывать с честью и не гнушающийся драться втроем против одного. И коль уж он признал превосходство нового ученика, гайдзина, недавно появившегося по программе обмена, значит, этот Йома не оставил Куроде ни шанса на победу, ни надежды на реванш, и если Курода все еще называет себя банцу школы Хоннодзи, то только с милостивого разрешения новичка. Вопрос лишь в том, примет ли Такехиса нового неформального защитника.
Уруми, оказывается, думала о том же.
— Знаешь, Киоко, мне кажется, что сегодня кто-то кого-то убьет. Такехиса настоящий сорвиголова, Йома и вовсе ужасен. Я надеюсь, что он проиграет, но боюсь, что Юдзи с ним не сладить. Одно утешение: если Йома убьет Такехису — тогда его уж точно арестуют.
Киоко подобный ход мыслей слегка удивил. Мальчишки дерутся, это нормально. Иногда и девочкам приходится драться, это тоже нормально, хотя девочка, способная дать отпор хулигану — относительная редкость. Такехиса Юдзи... да, не самый адекватный ученик школы. Если верить слухам, его отец, член якудза, погиб в перестрелке еще до рождения сына, и Такехиса-младший не особо скрывает, что намерен пойти по той же дороге.
Но вот иностранец, которого сразу же прозвали Йомой — темная лошадка. Это прозвище Киоко услыхала в первый же день в новой школе, но не придала этому значения. И вот теперь узнает от Уруми, что таинственный иностранец, оказывается, уже держит школу в кулаке и к тому же якобы способен на убийство. Впрочем, с Уруми они давно знакомы, с восьми лет, не секрет, что Кацураги впечатлительна и склонна преувеличивать.
— И что такого в этом Йома? А то я за предыдущую неделю как-то не обращала на него внимание. Как его зовут, кстати?
— Тебе хорошо, — вздохнула Уруми, — твой класс в противоположном крыле и на другом этаже, а класс Йома — прямо по соседству с моим. Я уже вторую неделю все перемены в классе сижу...
— Почему?!
— Чтобы не встречаться с ним.
— Да что с ним такое-то?! — опешила Киоко, — почему ты так его боишься?
— Все боятся, — захныкала Уруми, — даже учителя. Он смотрит на всех злобно, исподлобья, ходит в темных очках, пряча глаза... В школе ведь нельзя носить темные очки — а он носит. И никто ему даже замечания не сделает.
Киоко пожала плечами:
— Ну и что? Он же иностранец, гайдзин. Потому и ходит...
— Да вот если бы просто гайдзин. Говорят, он не выносит яркого солнца и боится воды. Йома — не обычный человек, только притворяется. А когда смотрит на кого-то — словно прикидывает, что бы с ним такое сотворить...
— И что он такого сделал, чтобы заслужить свою славу? Что с кем сотворил? Кроме как побил Куроду?
Та задумалась.
— Даже не знаю. Йома, должно быть, многих побил, но те, как и Курода, молчат. Боятся.
— Брось, Уруми. Это такой же человек, как и все. Просто странный. Если он будет тебя обижать, я с ним разберусь. Не первый раз, ты же меня знаешь.
Уруми, тяжело вздохнув, кивнула, и Киоко внезапно поняла: подружка не верит, что ей вполне по плечу справиться даже с загадочным иностранцем. Что ж, надо будет посмотреть на него поближе.
***
— Что-то ты мрачный и хмурый сегодня, — заметила Дэлайла сразу после приветствия.
Началось. Тео, конечно, понимал, что это неизбежно, но все равно на душе паршивей некуда. Одно обнадеживает: если Дэлайле он кажется лишь хмурым, а не зловещим, то дело, может быть, еще не безнадежно.