Тсалал
Шрифт:
Но где он мог найти такую книгу? На какой полке, и в какой библиотеке он сможет отыскать её? Будет ли удача на его стороне? Он был почти уверен, что найдёт книгу, так часто он думал об этом. В своих самых необычных видениях он обладал книгой, как будто она досталась ему в наследство. Хотя он видел книгу во сне, и даже мог ясно различать написанные слова, он с трудом разбирал странный шрифт. Он никогда не мог понять, что говорилось в книге. Это беспокоило его, он чувствовал странные импульсы, которые преследовали его во сне. Проснувшись, он ощущал эйфорию ужаса. Именно тогда окружающие его предметы начинали меняться, так как сны испортили его душу, а в его памяти остались слова запретной книги.
5. Автор книги
— Ты знал, что это было безнадёжно, — сказал Эндрю Мэнесс, стоя над лежащей на столе книгой и вглядываясь в рукописные страницы.
— Ты
— Даже эти истины, о которых ты пишешь в своей книге, не могут стать причиной твоего страха, так как, несмотря на твой дрожащий голос, повествующий обо всём этом, твои интонации говорят о том, что ты зачарован и восхищён этой величайшей насмешкой вселенского маскарада, так называемой «галлюцинация лжи, которая омрачает знание всех, кроме избранных Тсалала». Это то, о чём ты не будешь говорить, или просто не силах, то, что стало причиной твоего страха. Что ты обнаружил, что заставило тебя вернуться в город и спрятаться за церковными доктринами? Осталось ли это знание в тебе, живым в твоей памяти? Именно это позволило тебе предсказать возвращение людей Мокстона.
— Ты знал, что это не подходящее место, когда привёс меня сюда ребёнком. И я знал об этом, когда я пришёл в этот город и остался здесь до тех пор, пока все не узнали, как долго я пробуду здесь.
6. Белокурая женщина
Вскоре после того как Эндрю Мэнесс приехал в Мокстон, на улице к нему подошла старая женщина. Он стоял и смотрел в окно магазина ремонта обуви, который рано закрылся в то утро. Его размышления были прерваны, когда старая женщина сказала:
— Я видела вас раньше.
— Это возможно, мэм, — ответил он. — Я переехал в этот дом несколько недель назад.
— Нет, я имею в виду, что я видела вас до этого.
Он слегка улыбнулся старой женщине и сказал:
— Я жил здесь некоторое время, но я не думаю, чтобы кто-нибудь помнил об этом.
— Я помню волосы. Они рыжие, какого-то желтоватого оттенка.
— Они поседели за все эти годы, — объяснил он.
— Я помню вас таким как раньше. Вы не очень изменились. Я поседела.
— Да, мэм.
— Я говорила этим глупцам, но меня никто не слушает. Как вас зовут?
— Моё имя, Миссис…
— Спайкс, — сказала она.
— Моё имя Эндрю Мэнесс, Миссис Спайкс.
— Мэнесс, Мэнесс, — повторила она нараспев, — Нет, я не думаю, что знаю Мэнесса. Вы живёте в доме Старнса?
— В действительности, он был куплен кем-то из семьи Старнсов, который впоследствии унаследовал дом.
— Раньше там жили Уотерсы. До них Уэллсы. Ещё раньше Маккистеры. Я не застала их. До Маккистеров я не помню. Очень давно.
Она повторила эти слова, когда уходила. Эндрю Мэнесс наблюдал как её худая фигура и волосы цвета соли теряют свой цвет среди серых зданий города скелетов.
7. Откровения
Для Эндрю Мэнесса мир всегда
Его отец знал о существовании подобных мест даже в детстве, что и позволило ему обрести второе рождение под знаком Тсалала. Реверенд Мэнесс знал, что Мокстон был одним из подобных мест — аванпостов на заброшенных границах реальности. Он сказал, что привёз сюда сына, чтобы тот научился оказывать сопротивление присутствию, которое он там ощущал, как и везде в мире. Он сказал, что привёз сына в подходящее место, но, в действительности, всё было как раз наоборот, если принять во внимание то, каким рос его сын. Мэнесс часто повторял, что его сын должен всегда помнить слова той самой книги, но они путались со словами других подобных книг. Его отец соблазнил сына чтением книг, которые ему не следовало читать. Вскоре это разбудило в Эндрю Мэнессе ощущение силы и чувство присутствия, которые можно встретить только в таких местах как Мокстон. Были так же и другие места, где он ощущал то же самое. Следуя за своей интуицией, которая с годами только усиливалась, Мэнесс находил подобные места либо случайно, либо зная заранее.
Иногда он вдруг останавливался перед заброшенным домом на пустыре, напоминающим одинокий скелет на свалке костей. Но эти развалины представлялись ему храмом, неким подобием придорожной святыни, ведущей к тому тёмному присутствию, единения с которым он так желал, дверью в тот мрачный мир, в котором это присутствие рождалось. Невозможно описать все эти чувства, бесчисленные оттенки судорожного волнения, когда он подошёл к этому зданию, чьи искривлённые очертания свидетельствовали об ином уровне бытия, истинной природе бытия, так как подобные места всего лишь хрупкие тени, отбрасываемые на землю дальним невидимым миром. Здесь он переживал состояние близости с потусторонним, чья воля была связана с его собственной, как часто бывает во сне, когда вы чувствуете одержимость необъяснимой силой, перед лицом которой вы беспомощны, именно эта стихия сама по себе способна породить хаос кошмара. Эта смесь могущества и беспомощности переполняла его, приводя в мрачный экстаз, что и было целью его жизни: повернуть великое колесо, вращающееся во тьме, и погибнуть на нём.
Хотя Эндрю Мэнесс всегда знал, что его амбиции были эхом дел его отца, поиски этой цели начались с его рождения.
8. Спустя почти столетие
— Когда я был молодым, — объяснял Реверенд Мэнесс своему повзрослевшему сыну, — Я думал, что стал адептом магии древних богов, посланником демонических и божественных существ. Я не понимал, что все эти годы, был всего лишь хранителем музея, в котором находились изваяния древних богов, их копии и статуи в бесчисленных галереях невидимого, теперь несуществующих. Я знал, что на протяжении предшествующих столетий каждый из них сменял друг друга, пока не погибли миры, где им поклонялись. Зеркальная последовательность наследования высших правителей казалась вечной для тех, кто не чувствовал присутствие великой тени, находящейся за каждым божеством или пантеоном. Я был способен видеть её эту тень, чувствовать, как она затмевает древних богов. Она была древнее их, оставаясь на заднем плане тёмным фоном. Её появление на вселенской авансцене было неожиданно, это произошло не более, чем столетие назад. Эта великая тьма, эта тень, возможно, всегда господствовала над другими мирами, кроме нашего, теми мирами, которые никогда не знали богов порядка и закона. Даже этот мир долго готовился к этому, создавая места, где иллюзия реальности была чрезвычайно хрупка, и боги порядка с трудом могли здесь существовать. Такие места как Мокстон стали доступными для проникновения этой невиданной тьмы.