Тщательно отшлепанная

Перевод: Julia Ju

Редактура: Ольга Зайцева

Вычитка: Ирочка Волосач

Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Оформление: Ленчик Lisi4ka

Нью-Йорк

— Ни хрена себе, — прошептала Нова, наклонившись ко мне. — Маленький мальчик голубой крови стал совсем взрослым!

Я закатила глаза.

— Ты ведь понимаешь, что он всего на год старше тебя?

— Я видела его только на фотографиях, Фейт. В отличие от некоторых, до этого момента я не удостаивалась встречи с младшим герцогом. Позволь мне насладиться его величественным присутствием.

— Он еще не герцог. А станет им, когда его старик отдаст концы и передаст титул. И никто не удостаивается присутствия этого члена. Он высокомерный и такой богатый, что это просто смешно, и он постоянно ходит так, будто у него шест воткнут в задницу. У Il duko1 нет ни одного добродетельного качества, — огрызнулась я и скрестила руки на груди, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Объект нашего обсуждения стоял в дверях конференц-зала. Он беседовал с Салли, нашим редактором, и Генри Синклером II, своим отцом. Или его отец был более известен, как Кинг2. Видимо, это было довольно забавное прозвище среди британской элиты. О, как они, должно быть, смеялись над «дерзким» упоминанием своих самых известных королевских особ. Но для нас, его американских рабочих пчел, то, что он называл себя Кингом Синклером, звучало так, словно он самодовольный придурок, слишком преисполненный собственной значимости.

— Ну, я, например, не прочь залезть в эти брюки хаки, которые так хорошо сидят на молодом герцоге, и глубоко познакомиться с упомянутым шестом, если ты понимаешь, о чем я.

Я схватила Нову за руку и встретила ее взгляд с самым серьезным выражением лица.

— Он не извлекается, Нова. Этот шест застрял так глубоко, как нефтяная скважина. Тебе понадобится чертов кран, чтобы поднять его. Кран, Нова!

Нова помахала рукой перед своим лицом.

— Боже, Фейт! Даже от этого образа у меня сжимаются бедра. — Она тихонько присвистнула. — Я бы не смогла находиться так близко к его персику. И в конце концов укусила бы его упругую, накачанную, играющую в поло задницу. Я знаю, что так и сделала бы. Или, по крайней мере, быстро лизнула бы ее. Я лучше буду держаться на расстоянии, чтобы меня не арестовали.

— Ты больная. — Я ухмыльнулась, когда она скрестила ноги.

— Я никогда не утверждала обратного.

— Так, миньоны! — крикнула Салли, встав у входа в комнату. Сотрудники замолчали. Наш редактор захлопала в ладоши с впечатляющей скоростью. Она выдавила улыбку. Ей это не очень шло. Она выглядела неестественно всякий раз, когда пыталась говорить «дружелюбно». Словно боролась с геморроем от легкой до средней степени тяжести.

— Сегодня у нас в «Визаж» особенный день.

Я затаила дыхание, ожидая продолжения, и страх пробрал меня до костей. Моя кожа зудела

— Нет, — взмолилась я, сжимая в смертельной хватке подлокотники кресла. И подняла глаза к небу. — Господи, я знаю, что мы не всегда в лучших отношениях. Я пью, сквернословлю и слишком часто предаюсь блуду, чтобы тебе нравиться, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не говори, что он здесь для…

— Как вы, возможно, слышали, мистер Кинг Синклер постепенно отходит от управления HCS Media Group и сосредоточивается исключительно на своих британских инвестициях. Он по-прежнему остается «главным» на мировой арене, но решил передать управление американскими предприятиями своему сыну, Генри Синклеру младшему.

Я закрыла глаза и почувствовала, как Нова сжала руку на моем бедре от этого заявления.

— Итак, сегодня я имею огромное удовольствие приветствовать Генри в качестве нового генерального директора журнала «Визаж», «Нью-Йорк Джорнал» и всего того, что входит в эту внушительную компанию. — Собравшиеся в конференц-зале разразились восторженными аплодисментами, а я нехотя открыла глаза. И надеялась, что если буду держать их закрытыми, то все это окажется дурным сном. Но, как только я открыла их, мой взгляд уперся прямо в Генри, или, как я любила его называть, «вечно озабоченные яйца».

К черту мою жизнь. Что мы, простые смертные, сделали в этом мире, чтобы заслужить на планете трех таких придурков, как Генри Синклеров? Его отец был высшей пробы мудаком, а дед, создавший империю, как я слышала, был худшим из людей. Внук, очевидно, пошел по их стопам. Генри не улыбнулся мне. Его ноздри раздувались, а губы кривились. Я не была уверена, то ли он молча пускал газы, то ли демонстрировал тот факт, что я ему неприятна так же, как и он мне.

Кинг Синклер подтолкнул сына, чтобы тот вышел из злобной задумчивости. Генри вынул руки из карманов, отрывисто кивнул и мгновенно превратился в лидера, который, как я уверена, был заложен в нем с рождения.

— Доброе утро, меня зовут Генри Синклер, но, пожалуйста, зовите меня Гарри. Только мои учителя называли меня Генри. — Он слегка ухмыльнулся. Я медленно моргнула в замешательстве. Никогда не видела, чтобы он улыбался. Эта едва заметная улыбка, и, какой бы короткой она ни была, но свидетельствовала о том, что Гарри не всегда был таким угрюмым ублюдком, каким казался.

— Я знаю, что большинство из вас никогда со мной не встречались, но последние несколько лет я жил между Нью-Йорком и Англией и очень рад, что возглавил «Нью-Йорк Джорнал» и, конечно же, «Визаж». — «Визиж» — это внутренний журнал о стиле, который выходил каждое воскресенье вместе с другими воскресными номерами журнала. Внутренние журналы таких престижных газет всегда считались гадкими сводными сестрами в мире газетных изданий, но мне здесь нравилось. Всегда нравилось… до текущего момента.

— Последние несколько лет я курировал издательство HCS Publishing здесь, на Манхэттене, наездами. Теперь я поручил эту роль другому человеку, а сам буду работать тут. Я переехал на Манхэттен из Англии на продолжительное время, поскольку мой отец постепенно отходит от дел в HCS Media, и я с нетерпением жду возможности сделать и без того замечательное издание еще лучше.

Я и не знала, что акцент может так раздражать. Когда Генри Синклер III говорил, его слишком британский, чересчур чопорный тембр напоминал скрежет ногтей по меловой доске с медленной и мучительной скоростью. Я тщетно пыталась сдержать подергивание глаза, чтобы не выглядеть сумасшедшей.