Тщеславие Ванга
Шрифт:
Помощник капитана вывел Ванга на крышу модуля, где инженер по его указаниям раскрыл чемоданчик с радиомаяком и подключил его к системе питания.
– Вот и всё, - удовлетворённо констатировал Абаджи, когда на индикаторном табло замигали указатели работы маяка.
– Сейчас вернёмся и будем просто ждать. У тебя выпить найдётся чего-нибудь приличное? А то наш собака судовладелец категорически против спиртного на борту.
– Найдётся, - подтвердил Элиас.
– Мне никто не запрещал.
– Только имей в виду, - предупредил Абаджи, - если рассчитываешь,
– Он чиркнул ладонью по горлу.
– Так вот, ничего не выйдет. Я не напьюсь.
– У меня и в мыслях нет, да и куда же мне деться?
– Правильно, - похвалил Ричард и оглядел рабочую площадку.
– Слушай, а это вот тут ты свои исследования проводил?
– Да, - сказал Ванг и немного погрустнел, - именно тут...
"Как же мне от него отделаться?" - подумал он и вдруг взгляд упал на квантующий передатчик.
– Вот моё самое главное изобретение, - сказал Ванг, ласково похлопывая по корпусу установку, напоминающую старинный телескоп, только не с блестящей линзой на торце, а с конусообразной насадкой вихревого гравитационного генератора.
– Эта штука позволит предавать сигналы через пространство почти мгновенно!
– Я же говорю, что тебе кучу денег отвалят, - заверил Абаджи.
– Каким образом ты до этого додумался?
– Не знаю, поймёшь ли ты...
Абаджи нахмурился за стеклом шлема.
– Думаешь, я кретин? Я, между прочим, тоже инженер.
Ванг небрежно включил первый каскад питания. Абаджи внимательно следил за его действиями.
– Ты слышал о вихревых гравитационных полях?
– спросил Ванг.
– Это примерно то же самое, что защитное поле корабля, ныряющего в гипер?
– Верно, - подтвердил Ванг, - только тут локальная кривизна поля в ограниченном объёме на несколько порядков выше. Вообще-то всё очень просто. Достаточно разбить сигналы на своеобразные порции - я назвал их "квантами сигналов", затем упаковать каждый такой "квант" в обёртку из вихревого поля и, развернув перед ними пространство, послать серию туда. Гравитационные поля высокой напряжённости выталкиваются из надпространства, но от напряжённости зависит условное время их пребывания в гипере, как бы их "плавучесть", и, значит, точка, где сигналы снова вынырнут в обычном пространстве. Установка состоит из трёх блоков: собственно, передатчика, гравигенератора и генератора Уруцкоева, известно всем как генератор развёртки пространства. Подбирая напряжённости полей, можно регулировать дистанцию посылки сигнала - хочешь к Сириусу, хочешь к Алголю, куда угодно, это уже вопрос технологии!
– Действительно, всё просто, - хмыкнул Абаджи.
– Ну, - сказал Ванг, отмечая, что гравигенератор вышел в нужный режим, - это только принцип простой, как всё гениальное. А технологические задачи были, как всегда, самыми сложными.
– Но ты их решил?
– Да, - вздохнул Ванг, - я их, кажется, решил. Ладно, пошли, выпьём за те деньги, что тебе и мне заплатит "Хайдар".
Он двинулся, было,
– А ты почему не выключаешь свою установку? Может, решил подать кому-то сигналы с её помощью?
Ванг рассмеялся:
– Ой, просто забыл. Кроме того, если ты внимательно слушал и смотрел, что я делаю, то мог понять, что я не включал ни передатчик, ни генератор развёртки. Впрочем, ты прав, надо всё выключить.
Стараясь двигаться как можно более непринуждённо, и не давая опомниться Абаджи, он вернулся к установке и, улыбаясь, посмотрел на офицера. Толстая колонна корабельного "хребта" находилась от него слева, а чуть правее двери в тамбур стоял, поигрывая разрядником, Абаджи.
"Удачно стоит", - подумал Ванг.
Он посмотрел на индикатор генератора, установил напряжённость в пятнадцать единиц и, чуть повернув установку на штативе, послал короткую серию пустых гравиимпульсов.
В обычном пространстве эти импульсы могли улететь совсем недалеко с точки зрения передачи информации - чтобы установка Ванга работала, сигналы, обёрнутые гравитационными вихрями, должны были сразу нырять в надпространство. Но сейчас генератор развёртки включён не был.
Сгустки гравитационной энергии высокой плотности ударили в скафандр Абаджи и швырнули его на пол, продырявив защитный слой вакуумного костюма. Брызнула, мгновенно испаряясь в пустоте, кровь. Тело резко дёрнулось - всего один раз.
– Вот я и снова в одиночестве, - пробормотал Ванг.
– Но твоя компания, приятель, меня не устраивала, как и компания твоих работодателей.
Он подтащил тело к краю площадки и скинул вниз, за пределы действия искусственной гравитации. Затем дезактивировал маяк Абаджи и вернулся внутрь модуля, который должен был стать его домом, если не могилой, на достаточно долгое время. Ванг развернул корабль и направил его на всякий случай под углом к прежнему курсу, прочь от точки, где они вынырнули в пространство двое суток тому назад.
Если его будут искать корабли "Хайдара", они будут искать долго - в сфере пространства такого радиуса корабль без опознавательных огней и не подающий никаких сигналов, найти почти невозможно. К моменту, когда здесь окажутся настоящие спасатели, он включит и огни, и радиомаяки. А пока он будет подавать только особые сигналы, которые могут принять, только в одном месте.
Абаджи можно было верить в одном: Миньё не предавала Элиаса, она просто сболтнула лишнее своему хахалю. Это её, разумеется, не извиняет, но даёт Вангу шанс. Суть шанса в том, что, получив сигналы, кузина, разумеется, сообщит руководству "P-S", что Ванг жив, и как его найти. И даже если его не найдут через месяц, через два, то найдут позже. Он постарается продержаться, запасов хватает.
Пока же он поработает в одиночестве, чтобы прославиться по-настоящему. Одиночество чрезвычайно способствует творческому настрою тщеславных людей.
А Элиас Ванг был тщеславен.
октябрь 2006