ТТ, или Трудный труп
Шрифт:
— Не дают возможности?
— И санкций на арест. Помнишь историю с переправкой краденых автомашин за русскую границу? Совсем недавно это было, не имеешь права забыть. Таможенникам ничего не стоило переловить всех контрабандистов, но ведь закрыли глаза. А почему? Потому что их ставили перед выбором: или верная смерть тебе и твоей семье, иди пятьдесят тысяч. И никого не удивляло, что таможенник выбирал пятьдесят тысяч. Вот и теперь то же самое, может, не в столь откровенной форме, но смысл тот же: дашь санкцию — в автокатастрофе погибнешь, газ в доме взорвётся или дочку кто обидит… А в нашем случае замешаны
— Не нравится мне все это, — помолчав, заметила Марта.
— Мне тоже, но такова наша действительность.
— Ну хорошо, а поддельный Чарек? — вспомнила Марта. — Он кто? И что теперь ему будет?
— Да ничего.
— И полиция так все спустит? Ведь всю работу им испаскудил… Должны привлечь.
— За что? Пришёл к бабе в гости, поговорил… пусть даже с двумя бабами, это у нас не уголовное преступление, статьи в кодексе нет.
— Так он же выдал себя за сотрудника полиции!
Аргумент серьёзный, но тут меня осенило:
— А где доказательство, что выдал? Может, просто пошутил. Приходит, знакомится. «Здравствуйте, я Грегори Пёк». Ха-ха! А мы и рады с ним пообщаться, с таким красивым и остроумным парнем. Сами виноваты, что разболтались. «Здравствуйте, я ваша тётя», холера!
— Так мы же с тобой две взрослые женщины, две свидетельницы. Неужели нам не поверят?
— Мартуся, не смеши меня. Такими мелочами полиция и заниматься не станет. А если ненароком встретишь нашего красавца на улице, боюсь, он тебя не узнает. Даже не поздоровается.
— Я его сама остановлю! Схвачу за рукав!
— И что сделаешь?
— Напомню, как он приходил к тебе, как с нами беседовал.
— В лучшем случае вежливо пояснит, что у него плохая память на лица, ему очень неприятно, но даже такую интересную девушку не может запомнить…
— Нет, я лопну! — заорала Марта и, схватив со стола пустую пивную банку, со страшной силой сжала её в руках, швырнула в мою мусорную корзину, которая и без того была до краёв переполнена бумагой и картонными упаковками, а сама кинулась в кухню за новой банкой. Вернувшись с ней, лишь усилием воли удержала себя от того, чтобы не грохнуть ею по журнальному столику. И вдруг, сразу обмякнув, свалилась на софу с громким «пуффф».
Разрядилась.
— Если я тебя правильно поняла, у нас безнаказанно можно совершить любое преступление, — почти спокойно произнесла девушка. — Тогда почему мы с тобой их не совершаем?
Ответить на такой вопрос аргументированно и научно я была не в состоянии. И в самом деле, почему? По глупости? Лень? Я лишь пожала плечами и предложила:
— Ну так соверши. Убей какого-нибудь своего врага.
Марта застыла, не донеся до рта стакан с пивом. Мрачное выражение постепенно сходило с её лица, сменяясь оживлённым.
— А знаешь, Ящера Збиня я бы убила без зазрения совести, лишь бы случай подвернулся. Представляешь, что эта скотина отмочила? Ты ещё не в курсе. Сегодня утром ты позвонила как раз в тот момент, когда я метала громы и молнии на голову этой сволочи. Он, видишь ли, ни с того ни с сего «воздержался от подписания» сметы
— Ну, тогда я больше не пишу!
Бедная Марта так и вскинулась:
— Иоанна, и ты туда же! Не добивай меня! Ведь он же не отказал, только воздержался. Кажется, Нину Терентьев проняло, а уж она своего добьётся. Ах, какое это было бы наслаждение — придушить подлеца!
Хотя я только что решительно заявила о своём отказе заканчивать работу над сценарием сериала, в глубине души очень хотелось бы ещё над ним поработать. Досадно все бросать вот теперь, когда зародилась отличная идея — развить и углубить любовные взаимоотношения как раз всемогущего вредного Ящера с этой… как её… Мальвиной! Такие страсти, конфликты! Отвергнутая Мальвина пылает жаждой мести, начинает следить за громовержцем, случайно открывает некоторые его тайны… Интересно, за кем она станет следить, если Марта его убьёт?
А Марта в своём воображении уже развивала эту плодотворную идею.
— Ну убью я его, и меня посадят, как пить дать! — пришла она к мрачному выводу. — И если ты не выдумаешь какой-нибудь фортель, чтобы никто на меня не подумал, первый же попавшийся прокурор тут же выдаст санкцию, уж меня-то ни один не испугается. И денег на чудовищные взятки тоже не наберу.
— Перестань мне морочить голову со своим Ящером! — раздражённо перебила я сетования Марты. — Я же ничегошеньки о нем не знаю, что тут выдумаешь? Например, где живёт, на какой машине ездит…
— Я и сама не знаю, где он живёт! — всхлипнула Марта. — Никто не знает…
— Ну так где он бывает, по делам службы или частным образом. В каком ресторане обедает, в какой парикмахерской… Хотя нет, парикмахер небось приезжает к нему на дом. Где проводит отпуск…
И в результате обсуждение образа жизни Ящера заняло у нас с Мартой не меньше часа. В конце концов, он не только её враг, но и мой. Из-за него, получается, я несколько месяцев работала бесплатно, а для меня, живущей своим трудом, это существенно. К сожалению, ни к каким конкретным выводам мы с Мартой не пришли, но даже просто помечтать о том, как хорошо было бы прикончить этого гада, было приятно. Неизвестно, сколько бы ещё мы витали в облаках, не зазвони Мартин сотовый.
— Доминик, — коротко пояснила она, закончив разговор, который с её стороны состоял в основном из междометий. — Он уже больше не может так жить, когда Ящер одним словом разрушает творческие планы всего коллектива, а прежде всего его, Доминика, надежды. Для него белый свет не мил, сам себе тоже опротивел и очень надеется, что я сейчас приеду и утолю его печали, уколышу в недрах… то есть на лоне… то есть согрею на груди. Напрасно надеется!
— А откуда звонил?
— Не знаю. Он не сказал, а я не стала расспрашивать, не желая рисковать. Лучше мне, на всякий случай, не знать, где он находится.