Туарег. Серебряный мираж
Шрифт:
Ее буквально втолкнули в специально оборудованное помещение. Снова одиноко стоящий столб по центру, к которому ее снова тут же привязали. Тот, кто организовал эти проклятые торги, продумал все до мелочей… Интимный приглушённый свет, направленный на нее, почти лишал возможности рассмотреть собравшихся ее купить, зато давал возможность им ее прекрасно рассмотреть… Она не видела, но чувствовала похотливые, тяжелые взгляды прикованные к ней. Хриплое дыхание, смешки… Комната была наполнена запахом тестостерона, порока и голода… Страшное место… Явно не то, где стоило бы оказаться невинной любимой дочери шейха Макдиси…
Она почувствовала сзади прикосновения шершавых рук и дернулась.
– Ну, ну, хазаль, успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого,
Руки Аль– Минны заскользили по телу Иштар, проворно сдергивая с груди тоненькую повязку. Она отчаянно дернулась в своих путах, но ее тело было слишком умело, слишком искусно привязано, чтобы дать ей хоть какую– то свободу манёвра. – Не нужно лишних движений, красавица, они не придают тебе грации… – Смотрите, сада (араб.– господа), какая грудь у этой прелестницы… Налита сладким соком, высокая и тугая… Провела по ней, чуть надавливая и специально задевая соски так, что они дернулись, как на упругом мячике. – И это на фоне осиной талии… – руки старухи сместились ниже, очертив контуры фигуры девушки. Там, за лучами ослепляющего света, было оживленное движение, переброска скабрёзными шутками на арабском и еще более накалившийся градус голодного напряжения, – Но самый большой подарок скрыт вот здесь… между шелковых лепестков ее плоти,– просунула пальцы между ног, вызвав у Иштар сдавленный вскрик– знак ярости и беспомощности одновременно,– красавица невинна… Кто бы мог подумать… Сереброволосая шармута, вольная и дерзкая, отловленная среди диких песков Сахары, как песчаная кошка, оказалась нетронутым ангелочком…
Теперь уже в полную силу, во весь голос, среди мужчин прокатился возбужденно– взбудораженный возглас. Все они заметно оживились и зашевелились. Тот, кто сидел в центре, придвинулся ближе, наклонившись туловищем вперед, чтобы, как казалось, лучше рассмотреть красивую пленницу. Луч света по касательной тронул лицо мужчины, закрытое синим тагельсмустом (тафинанг.– мужской головной убор из хлопка), виднелись только его глаза. Хищные, цепкие, ироничные… Но Иштар было достаточно одного взгляда на него, чтобы узнать мужчину перед собой… По ее телу пробежала волна отчаяния, стыда и жара одновременно…
А потом она услышала первую ставку… Они торговались за нее в лучших традициях рынка, забрасывая друг друга словами с баснословными суммами. Он молчал. Продолжал смотреть, вальяжно и нагло гуляя по ее предоставленному на всеобщее обозрение телу. Она чувствовала исходящие от него флюиды насмешки и триумфа. Он словно говорил ей– «ну что, серебряный мираж, попалась? Всего лишь слабая обычная девка, ничто в жестоком мире мужчин…» Ей бы разорвать этот зрительный контакт, отвернуться, но она продолжала в ответ буравить его глазами, словно бы боялась, что отвернись она, сразу упадет в пустоту отчаяния и безумия своего небывалого унижения и разрушительного бесчестия… Когда из десятка собравшихся ставками продолжали сыпать только двое, ведя игру теперь лишь между собой, Иштар все же не выдержала. Обреченно закрыла глаза. За все это время он даже нарочно не предложил за нее ни дирхама (прим.– национальная валюта Марокко)… Просто пришел посмотреть на ее падение, унижение, беспомощность…
– Поверни ее задом, Аль– Минна, покажи товар со всех ракурсов,– вдруг раздался знакомый хрипловатый голос, впечатавшийся в ее сознание…
У Иштар даже не было времени пропустить через себя очередную горячую волну унижения. Она лишь вскрикнула, когда ее быстро и умело снова отвязали, заставили повернуться и тут же с силой наклонили в талии.
Она думала, что унизительнее быть не может… Как же она ошибалась, знал только шайтан. С силой зажмурила глаза, ненавидя природу за то, что не может сделать то же самое с ушами. Она слышала возбужденный смех обезумевших от похоти мужчин, грязные предложения к Аль– Минне «потрогать ее спелый персик и сочные ягодицы». В голове отбивала одна мысль– это он предложил поставить ее в такую унизительную позу… Не будь его команды, возможно, она бы не оказалась сейчас на самом дне…
– Три миллиона долларов,– раздался снова его голос. Иштар дернулась, пытаясь высвободиться от захвата и хотя бы выпрямиться. Замешательство от произнесенной суммы, видимо, ввело всех присутствовавших в ступор. Это и позволило ей приобрести более приличную позу. В комнате повисло изумленное молчание. Его ставка многократно превышала все озвученные ранее. Никто не спешил ее оспорить и перебить…
– Тяжело соревноваться с королем пустыни, – раздался еще один голос. Она слышала его в течение вечера… Этот второй вел за нее активный торг все это время. – Ты победил без боя, Туарег… Впрочем, как всегда…
– Она твоя, господин,– торжественно ответила Аль– Минна, не в силах скрыть своей радости от суммы, какую удалось срубить за девочку…
Иштар выдохнула. Не то с обреченностью, не то с облегчением… Сама она пока не знала, что ждет ее в руках этого мужчины– спасения или, напротив, погибель… Знала бы она, что впереди она не раз будет задаваться этим самым вопросом…
Глава 6
Иштар была благодарна ему хотя бы за то, что ей швырнули черную абайю, дав возможность, наконец, прикрыться. Он забрал с торгов ее сразу, хотя Аль– Минна услужливо и заискивающе предлагала дорогому гостю помыть и приготовить для него «покупку», выделяла лучшую комнату в этом гадюшнике, чтобы была возможность воспользоваться приобретенной девушкой сразу… Он не стал даже слушать старуху. Не глядя, пренебрежительно осек ее и сказал, что сейчас же уезжает.
Пару мгновений– и Иштар уже быстро семенила за ним, склонив голову от тяжести стыда и с новой силой охватившего ее страха… Из одного плена в другой… Что ожидало ее теперь? Почему она вообще решила, что с ним ей будет безопасно? Что вообще она про него знала? Туарег держался величественно и отстраненно. А еще он был высоким, широкоплечим и очень устрашающим. Только сейчас, стоя возле него, она ощутила, какой крошечной была на его фоне– с разницей в росте между ними почти в две головы…
– Быстрее, что так медленно?– недовольно произнес он, садясь в запыленный внедорожник и небрежно распахивая дверь ей, уже сидя за рулем, перекинувшись корпусом через коробку передач, – или хочешь вернуться к своей новой подружке?– усмехнулся, намекая на Аль– Минну.
Иштар словно опомнилась, одернула себя, быстрее забираясь в высокую неудобную машину. Почему– то вид поджидавшего их снаружи джипа ее удивил, заставив на пару мгновений застыть на месте… Что она надеялась увидеть? Верблюда или злосчастный мотоцикл? Смешная…
– Пей,– не глядя на нее, протянул железную флягу с водой, предварительно сам из нее отпив. Иштар жадно припала к заветной влаге, только сейчас чувствуя, как же сильно она была обезвожена после всех проведенных с ней экзекуций. Скажи ей еще день назад, что она будет преспокойно пить с того же горла, что и чужой, посторонний человек, она бы неверяще и брезгливо рассмеялась… Наши принципы и «красные линии» – , пожалуй, самое переменчивое из всех «нет», которые только может произнести человек… Никогда не зарекайся… То, что сегодня для тебя позор и бесчестие– завтра станет неизбежным, вынужденным и даже желанным…
Они ехали чуть больше часа, то и дело подбрасываемые на пиках барханов, больно ударяясь всеми возможными частями тела о железный каркас джипа, специально армированного изнутри для езды по песчаному бездорожью– в случае, если машина бы перевернулась, ее металлический каркас не позволил бы расплющиться внутренней начинке… но если безопасность эта конструкция может и гарантировала, то удобства уж точно не прибавляла… И даже в таком удручающем положении Иштар все равно каким– то чудом удалось провалиться в полусон. Или это она просто была уже настолько измотана морально и физически длинным днем, что природа победила…