Тулса
Шрифт:
— Оставим это на запасной вариант.
Они взялись за руки, и пошли вдоль набережной. Светоч посматривал по сторонам. Николай указывал в качестве ориентира именно это место. Если с этими «нелегалами» ничего не произошло, их не выловили, они не умерли от голода или не утонули во время дождя в том помещении с задвижками, то обязательно должны засветиться. Непонятно как искусственный интеллект оценивал степень опасности в виде проникнувших незаконно в город «дикарей». Возможно, он не считал их угрозой, если вообще понимал, кто это такие. Отличная идея не ставить камеры оставила МАК без глаз, поэтому недоступные органам чувств вещи ему приходилось додумывать, вычислять. Система работала
— Светош, если бы мне пришлось выживать в этом урбанистическом мире, я бы нашла способ добраться до механизмов, производящих еду. Нашла бы способ отсыпать понемногу муки, приворовывать мяса и готовить самостоятельно. Если у них где-то рядом база, то это под одним из пищевых автоматов. — Предположила Коломбина.
Ее вводы имели под собой реальную основу. До сего момента Светоч не задумывался над тем, как доставляется еда конечному потребителю. Он представил себе дерево, которое состоит наполовину из корней и наполовину из кроны и подумал, что пропорции города могут быть примерно такими же. Подземная часть, непрерывно обеспечивающая внешнюю всем необходимым, была таким же городом по размеру.
В качестве точки отсчета он выбрал дыру в набережной, в которую нырял летом. Это был единственный подтвержденный факт использования «внешними» городской инфраструктуры. Рядом, почти в сотне метров, находилось здание пищевого автомата.
— Идем туда. — Светоч потянул Коломбину за собой.
— Ты думаешь, то место и здание соединено единой коммуникацией? — Спросила подруга.
— Нет, я так не думаю. Просто решил, что им будет удобнее иметь все под рукой.
Они обошли здание пищевого автомата, внимательно рассматривая стены и прилегающую территорию. Никаких технологических люков или шахт вентиляции, в которые пролез бы человек, здесь не было. Коломбина посмотрела наверх и увидела примятую часть водосточной трубы, идущую вдоль крыши. Рассмотрела стену и нашла еле заметные следы, возможно оставленные обувью или босыми ногами.
— Они забирались через крышу. — Уверенно заявила она.
Светоч рассмотрел найденные ею улики.
— Днем они точно тут не лазают. Этот райончик довольно малолюдный и не так сильно освещен. Выбор правильный. Придется ждать ночи. — Решил он.
— Если у нас появился план, давай найдем укромное место и дождемся ночи. Я просто жутко промерзла, а мне тут никакая медицинская помощь не полагается. — Коломбина обняла себя руками и отбила короткую чечетку.
— Никому из нас не полагается. Даже не знаю, что предложить. — Светоч почесал затылок. — Мы можем забежать в дом, когда из него будут выходить люди, и так же прокатиться на лифте вместе с человеком, который будет подниматься. На этажах есть панорамные балконы, накрытые прозрачными сферами. Там оранжереи и постоянная комфортная температура.
— Отличный план. А бананы с апельсинами в оранжереях не растут?
— Нет. Ни разу не встречались. Там цветы обычно, или кусты всякие. Только мы точно привлечем внимание, и о нас доложат жители.
— А у вас что, вообще нет никаких общественных мест посещения типа торговых центров, кинотеатров, библиотек? — Спросила Коломбина. — Вы вообще как проводите досуг?
— Ничего из перечисленного у нас нет. Да если бы и было, туда все равно пришлось бы проходить через идентификацию, и мы были бы на виду еще больше, чем в обычном доме. — Светоч задумался. — Слушай, а ведь я знаю, где мы можем отсидеться благодаря юным наркоманам, которых я вылавливал, работая полицейским.
— Хоть какая-то польза от наркоманов. — Обрадовалась подруга. —
— Они же все ушлые, старались спрятаться так, чтобы их не нашли как можно дольше.
— И где же?
— Фургоны почтовой службы. — Радостно выпалил Светоч.
— И как мы в них попадем? И будет ли в них тепло? — Засомневалась Коломбина.
— Попасть не проблема, они не запираются, но нам и не надо попадать в фургон. Мы подождем, когда он будет въезжать в здание почты и заскочим за ним.
— А там тепло?
— Ну, разумеется там теплее, чем на улице. Зимой помещения почты отапливаются, потому что так механизмам легче работать. Я думаю, что там уже тепло.
— Ладно, веди. — Покорно согласилась подруга. Она была готова на что угодно, лишь бы согреться. — Всю жизнь мечтала поковыряться в чужих посылках. Там, кстати, еду не пересылают?
— Нет, конечно. Почтовая служба, это простая доставка вещей. Например, мне привезли Миолу такой службой. — Светоч повел её к ближайшему зданию почты.
— Ой, ну хватит. Не поминай имя этой пластиковой твари всуе. Я как представлю, что ты мог реально испытывать чувства к ненастоящей женщине, не могу отделаться от ощущения, что ты извращенец. Спать с неживым, это какая-то некрофилия.
— У нас это называется культура уважения личного пространства. Мне теперь и самому тошно, но только после того, как я узнал тебя.
— Я прям умираю от гордости. — Съязвила подруга. — А если сравнить куклу с коренной горожанкой?
— Думаю, я бы остался верен Ми..., прости, ну, ты поняла.
— Что не так с вашими женщинами?
— Да все не так. Даже не хочу развивать тему этого разговора. Они делают все, чтобы отбить к себе интерес и это у них очень хорошо получается. Я же тебе говорю, во главу угла поставлено личное пространство, нарушение которого является одним из самых критичных на пути к постижению гармонии. А это чистой воды эгоизм. Люди перестают общаться на глубоком уровне, теряют понимание других, и как следствие, становятся нетактичными. Не грубят, не хамят, как вы, «внешники», когда вам хочется кого-то унизить, а делают это не специально, из-за непонимания что можно, а что нельзя спрашивать у человека. Из-за этого постоянного недопонимания желание общаться пропадает окончательно. Вокруг человека формируется кокон из понятных вещей, в который другие люди не входят. Работа, развлечения, еда, кукла, пожалуй, всё.
Коломбина передернула плечами.
— Почему бы МАКу не пересмотреть свою политику? — Спросила она, но вопрос точно адресовался не Светочу.
— МАК железка, он сам ничего не предпринимает. Он завозит диких для баланса и это устраивает его программу.
— Я поняла, чего точно хотят люди, живущие за барьером. — Произнесла Коломбина. — Они поняли, что эксперимент провалился, и хотят бескровно свернуть его. Их цель не борьба, не война, а мягкое изменение проекта.
— Мне они не называли конечные цели нашей с тобой операции, но, я думаю, ты права, МАК не справился и если запустить этот процесс, то он перерастет в более серьезный конфликт, а все жители городов, в конце концов, станут под ружье. Поэтому нам с тобой надо набраться смелости духа и завершить задуманное.
— Я поняла, к чему ты ведешь. Принять смерть несчастного, как этап вынужденной необходимости ради благого дела? — Спросила Коломбина, забегая вперед, чтобы видеть глаза Светоча.
Он приложил палец к губам.
— Не стоит произносить некоторые слова вслух. — Светоч показал на «клеща». — Да, и не только его..., но и тяготы, которые могут нас поджидать, пока мы будем выполнять задание.
— А я что-то пропустила мимо ушей, что нам придется делать еще, после того, как ты легализуешься?