Туман на болотах
Шрифт:
— И что вы хотите от меня? — ответил он так же, как и когда-то.
— Я услыш-ш-шала шум и испугалась.
— Только не говорите мне, что боитесь привидений. — В его голосе слышалась насмешка.
Я ничего не могла ответить, потому что мои челюсти заходили ходуном. Потом мне все-таки удалось выдавить из себя вопрос, и, как только он прозвучал, я поняла, что обращаюсь к нему с возмутительной просьбой. Смешно, конечно, но в эту минуту меня меньше всего беспокоили правила приличия.
— Вы не м-м-могли бы остаться со мной, Б-брет?
Некоторое время он
— Остаться?! Вы в своем уме?! Вы понимаете, что вы мне предлагаете?
Я беспомощно отвернулась от него. Если он решил неправильно истолковать мои слова, я ничего не могла поделать. Вероятно, я сама напросилась.
— П-п-простите, — прошептала я, — за то, что ок-к-казалась такой н-наивной. Можете вернуться в свою к-к-комнату и от души посмеяться над моей шуткой.
Его глаза блеснули в лунном свете, который струился сквозь окно, его силуэт успокаивающе вырисовывался в полумраке комнаты. Он стоял так близко, что я готова была закричать, если бы он ко мне прикоснулся, закричать от радости, а не от боли. Я шагнула назад.
— Ложитесь в постель, мисс Джонс, — буркнул он, — пока я не сделал ничего, о чем мог бы пожалеть. Ложитесь и перестаньте вести себя как маленький ребенок.
«Маленький ребенок» — так он меня назвал? Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой взрослой, как сейчас. Я послушно выполнила его распоряжение, но мои зубы продолжали выстукивать дробь. Поправив подушку, я свернулась калачиком в своем мешке и молча смотрела на него. Он немного постоял надо мной и потом скрылся за дверью.
Утром я опоздала на завтрак. После ухода Брета я еще долго ворочалась и проснулась с тяжелой головой и покрасневшими глазами. Брет окинул меня быстрым взглядом, когда я появилась под конец завтрака.
— Вы видели ночью привидение, мисс Джонс? — спросили меня мальчики.
Я плохо соображала, чтобы придумать достойный ответ, поэтому просто улыбнулась, покачав головой, и села на свое место напротив Брета. Без аппетита я жевала яичницу: в столовой было довольно холодно, да и есть мне не хотелось.
— Погода хорошая, мисс Джонс, поэтому мы отправляемся на прогулку, — доложил Колин.
Кен Миллер сообщил, что возьмет с собой фотоаппарат. В ответ раздался стройный хор голосов:
— И я тоже!
— А вы взяли фотоаппарат, мисс Джонс? — спросил один из мальчиков.
— Нет, у меня его нет. Был когда-то, но я... его сломала.
Директор захлебнулся кашлем, и Колину пришлось стучать его по спине.
— Пап, а ты взял свой?
— Да, — пробормотал Брет, ставя пустую чашку на стол.
Колин сообщил всей компании, что собирается сфотографировать мисс Джонс, остальные решили последовать его примеру.
— Не тратьте пленку на пустяки, — посоветовал директор и вышел из-за стола, оставив «пустяк» доедать свой завтрак.
Мы приготовили огромное количество бутербродов, сварили вкрутую дюжину яиц и наполнили дюжину фляжек. Когда мы отправлялись в путь, солнце едва проглядывало сквозь низкие облака, отбрасывая на землю причудливые тени. Мы припарковали автобус на ровной площадке недалеко от дороги, и мальчики, вырвавшись на свободу, скакали по холмам, скатывались вниз, лупили друг друга картами, пока директор не призвал их к порядку. Он собрал их в кружок и принялся объяснять географические особенности, которые им нужно найти во время прогулки. Моя карта была у него, поэтому мне оставалось лишь стоять в стороне и слушать. Казалось, он прекрасно справляется и без моей помощи. «Никому-то я не нужна», — мрачно подумала я и побрела в сторону, разглядывая суровую красоту окружающей природы.
Однако директор не позволил мне расслабиться и быстро призвал к ноге, словно маленькую собачонку. Он не желал видеть меня рядом с собой, однако не выпускал из поля зрения. Видимо, считал, что лучше уж терпеть мое присутствие, чем позволить мне потеряться. Так от меня, по крайней мере, можно не ждать больших неприятностей. Он просто выбрал меньшее из зол.
— Мисс Джонс, возьмите карту и продолжайте. Я кое-что забыл в автобусе.
Мне пришлось повиноваться, и, когда он отошел на приличное расстояние, я спросила у ребят, о чем он говорил. Они принялись громко упрекать меня за невнимательность.
— Он сказал вам о ледниковых долинах, которые могут встретиться на пути?
— Сказал.
— А о выпуклых склонах?
Они снова закивали.
— О ступенчатых склонах? — Наконец-то я обнаружила что-то, о чем Брет не успел сказать. — Мы все это уже проходили в классе, но я освежу вашу память.
Поначалу я не заметила Брета, который слушал меня, неслышно вернувшись. Когда я случайно подняла глаза и поймала на себе его взгляд, он смущенно отвернулся. Я хотела продолжить, но он прервал меня:
— Пока достаточно, мисс Джонс. Мы приехали сюда для практических занятий, а не ради теории.
Свернув карту, я раздраженно бросила ее и быстро пошла вперед, понимая, что веду себя глупо, что подаю плохой пример, но мне было все равно. Ему не нравилось все, что я делаю.
— Эй, подождите нас, мисс Джонс!
Один или два мальчика оторвались от группы и шли рядом с ним. Я слышала, как Колин спросил отца, зачем он возвращался к автобусу.
— За аптечкой первой помощи. Вдруг понадобится? Последнее время меня преследуют всякие несчастные случаи.
Колин разразился громким смехом.
— Он имеет в виду мисс Джонс! — закричал он на всю округу. — Слышали бы вы, что он иногда говорит о ней!
Я повернулась. Я хотела заглянуть в глаза Брету. Это не может быть, не должно быть правдой.
— Замолчи, Колин! — рявкнул он, и в его голосе кроме гнева слышалось что-то еще, что-то похожее на отчаяние, но я так и не поняла, что именно. Его лицо побелело от ярости — ярости на сына, который его выдал. Да еще и при всех.
До этого я чувствовала себя уставшей, но теперь последние силы покинули меня. А наш поход едва начался. Если бы только Брет объяснил мне, какое преступление я совершила. Видимо, страшное, судя по тому, как он ко мне относится. Неужели когда-то мы были настолько близки, что минутами казалось, что стали единым целым?