Туман (сборник)
Шрифт:
Губы миссис Кармоди продолжали шевелиться. Язык танцевал среди ее старческих кривых зубов. Она и в самом деле походила на ведьму. Надеть на нее черный остроконечный колпак, и это станет очевидно. О чем она говорит там с этими двумя пойманными пташками в летней расцветки перьях?
О «Проекте «Стрела»? О Черной Весне? Об исчадиях ада? О человеческом жертвоприношении?
Чушь.
И все же…
– Что ты скажешь?
– Кое с чем я согласен, – ответил я. – Мы попробуем сходить в аптеку. Ты, я, Олли, если он захочет, еще кто-нибудь, один-два человека. Потом обговорим остальное…
Даже это вызвало
– Когда? – спросил он.
– Дай мне час.
– О’кей.
Глава 9 Экспедиция в аптеку
Я рассказал миссис Терман и Аманде, потом рассказал Билли. В то утро он, похоже, чувствовал себя уже лучше: на завтрак съел два пончика и миску каши. После этого я пробежал с ним туда и обратно вдоль двух проходов наперегонки и даже немного рассмешил. Дети так приспосабливаются, что это иногда просто пугает. Он был бледен, мешки под глазами от слез, выплаканных ночью, еще не прошли, и все лицо его имело какой-то ужасно изможденный вид. Чем-то оно теперь напоминало лицо старика, словно слишком большое эмоциональное напряжение слишком долго держалось за этим лицом. Но он оставался подвижен и все еще мог смеяться, по крайней мере до тех пор, пока снова не вспоминал, где находится и что происходит.
После забегов мы сели вместе с Амандой и Хэтти Терман, попили кофе из бумажных стаканчиков, и я рассказал им, что собираюсь идти в аптеку еще с несколькими людьми.
– Я не хочу, чтобы ты ходил, – немедленно заявил Билли, мрачнея.
– Все будет в порядке, Большой Билл. Я тебе принесу комиксы про Человека-Паука.
– Я хочу, чтобы ты остался. – Теперь он был не просто мрачен, теперь веяло грозой.
Я взял его за руку, но он тут же ее отдернул. Я снова взял его за руку.
– Билли, рано или поздно нам придется отсюда выбираться. Ты ведь это понимаешь?
– Когда туман разойдется. – Но он произнес это без всякого убеждения в голосе, медленно и без удовольствия прихлебывая кофе.
– Билли, мы здесь уже почти целый день.
– Я хочу к маме.
– Может быть, это первый шаг, чтобы мы могли к ней попасть.
– Не надо, чтобы мальчик сильно надеялся на это, Дэвид, – сказала миссис Терман.
– Черт! – сорвался я. – Нужно же ему на что-то надеяться!
Миссис Терман опустила глаза.
– Да. Может быть, нужно.
Билли ничего этого не заметил.
– Папа… Там же всякие… чудовища, папа.
– Мы знаем. Но большинство из них – не все, но большинство – похоже, выходят только ночью.
– Они подстерегут вас, – сказал он, глядя на меня огромными глазами. – Они будут ждать вас в тумане, и, когда вы будете возвращаться, они вас съедят. Как в сказках. – Он крепко обнял меня с какой-то панической страстностью. – Не ходи, пожалуйста, папа.
Я как мог осторожно расцепил его руки и объяснил, что должен идти.
– Я вернусь, Билли.
– Ладно, – произнес он хрипло, но больше не смотрел на меня. Он не верил, что я вернусь, и это было написано на его лице, уже не гневном, а печальном и тоскующем.
Я снова подумал, правильно ли делаю,
«Сумасшедшая стерва. Ведьма».
Я поцеловал Билли и крепко прижал его к себе. Затем пошел к витрине, но не через проход с посудой: не хотел лишний раз попадаться на глаза миссис Кармоди. Когда я прошел уже три четверти пути, меня догнала Аманда.
– Ты в самом деле должен это сделать? – спросила она.
– Да, думаю, должен.
– Извини, но все это мне кажется просто мужской бравадой. – Щеки ее раскраснелись, а глаза стали зеленее обычного. Она боялась, очень боялась.
Я взял ее под руку и пересказал свой разговор с Деном Миллером. Загадка с машинами и тот факт, что никто не пришел к нам из аптеки, ее не очень тронули. Зато тронули предположения относительно миссис Кармоди.
– Возможно, он прав, – сказала она.
– Ты серьезно в это веришь?
– Не знаю. Но в этой женщине есть что-то ядовитое. И если людей пугать достаточно сильно и достаточно долго, они пойдут за любым, кто пообещает спасение.
– Но человеческие жертвоприношения, Аманда?
– Ацтеки это делали, – сказала она ровно. – Послушай, Дэвид. Ты обязательно возвращайся. Если что-нибудь случится, хоть что-нибудь, сразу возвращайся. Бросай все и беги. Не ради меня. То, что случилось ночью, было хорошо, но это было ночью. Возвращайся ради сына.
– Хорошо. Обязательно.
– Дай Бог тебе… – Теперь она выглядела, как Билли, усталой и постаревшей. Мне пришло в голову, что так выглядим почти все мы. Но не миссис Кармоди. Миссис Кармоди стала моложе и как-то ожила. Словно она попала в свою среду. Словно… Словно все это шло ей на пользу.
Собрались мы не раньше 9.30 утра. Пошли семеро: Олли, Ден Миллер, Майк Хатлен, бывший приятель Майрона Ляфлера Джим (тоже с похмелья, но преисполненный решимости каким-то образом загладить свою вину), Бадди Иглтон и я. Седьмой была Хильда Репплер. Миллер и Хатлен вполсилы попытались отговорить ее, но это оказалось невозможно. Я даже не пытался, подозревая, что она может оказаться более подготовленной, чем любой из нас, за исключением, может быть, Олли. В одной руке она держала небольшую полотняную сумку, загруженную аэрозольными баллончиками с инсектицидами «Рэйд» и «Черный флаг», уже без колпачков и готовыми к употреблению. В другой руке несла теннисную ракетку из секции спортинвентаря в проходе номер два.
– Что вы собираетесь с ней делать, миссис Репплер? – спросил я.
– Не знаю, – сказала она низким и хриплым, однако уверенным голосом, – но она хорошо сидит в руке. – Потом миссис Репплер взглянула на Джима пристально, и глаза ее остыли. – Джим Грондин, не так ли? Ты учился у меня в школе?
Губы Джима растянулись в некоем подобии неловкой улыбки.
– Да, мэм. Я и моя сестра Полин.
– Слишком много выпил вчера?
Джим, выше ее на голову и тяжелее, должно быть, фунтов на сто, густо покраснел до самых корней коротких волос.