Туман

Герберт Джеймс

— Помогите, — выпалил толстяк, бросившись к стражу порядка, — помогите мне!

К счастью, Эдвард тоже заметил полицейского. Он оставил в покое свою несчастную жертву и сделал вид, что как ни в чем не бывало идет по улице. Владелец гостиницы вцепился в рукав мундира и, испуганно тыча в Смоллвуда пальцем, заговорил:

— Вот он, этот человек, преследовал меня!

Полицейский обернулся, окинул взглядом повисшего у него на рукаве толстяка, затем на преследователя.

— Задержите его! — волновалась жертва, возмущенная бездействием констебля. — Он напал на меня! Арестуйте его!

Полицейский

уже давно не верил голословным заявлениям и всегда требовал незаинтересованных свидетелей, — ведь кругом полным-полно психов, устраивающих сцены из-за любого пустяка, а у этого карапуза явно не все дома. Делать нечего, придется вмешаться и навести порядок.

— Одну минуточку, сэр! — обратился констебль к Эдварду.

— Вот он, этот ненормальный, заприте его, — вмешался толстяк, довольный, что для обидчика расплата не за горами.

— Чем могу служить, сэр? — осведомился Смоллвуд, пытаясь изобразить легкое удивление.

Полицейский проникся недоверием к теребящему его рукав коротышке. Нужно еще разобраться, кто здесь ненормальный.

— Э... Этот человек утверждает, что вы напали на него, сэр! — как бы извиняясь, объяснил констебль.

— Что, простите?!! — слегка возмутился Эдвард. Казалось, он слишком заинтригован, чтобы рассердиться.

— Он говорит, что вы побили его, сэр!

— Все так и было. Он преследовал меня, пинался, — наябедничал толстяк, прячась за спину полицейского.

— Но, констебль, здесь какое-то недоразумение. Я впервые вижу этого джентльмена.

Полицейский пытался успокоить подпрыгивавшего у него за спиной карапуза.

— Но он так избил меня, что весь зад в синяках. Сделайте же что-нибудь! — не унимался тот.

— Я пинал его?! Право же, констебль... — любезно улыбнулся Смоллвуд. — Мне, конечно, очень некогда: служба, знаете ли. Но если нужна моя помощь...

— Э... Минуточку, сэр, — обратился констебль к испуганному коротышке, — есть у вас свидетели?

— Ну да, конечно! — Толстяк бросился к зевакам, но те лишь хихикали и отрицательно мотали головами.

— Ясно! — устало вздохнул полицейский, пряча в карман записную книжку.

— Но ведь он пинал меня! — взвыла жертва.

— Ничего подобного, — спокойно отрезал Эдвард.

— Очень жаль, сэр, но, если у вас нет свидетелей, я ничем не могу помочь. Идите-ка лучше по своим делам, а этот джентльмен пойдет по своим.

Не обращая внимания на изрыгающего проклятия карапуза, полицейский доверительным тоном обратился к Эдварду.

— Мне очень жаль, сэр. С такими, как он, это часто случается. Увидят человека в форме и начинают приставать, чтобы показать, какие они важные. Впрочем, они совершенно безобидны.

— Понимаю, констебль, — важно ответил Смоллвуд. — Все в порядке, уверяю вас.

— Им просто хочется, чтобы все плясали вокруг них, — улыбнулся полисмен. — Выдумал же такое! Вы бежите за ним по улице и пинаете его в зад!!!

— Да, забавно, — улыбнулся в ответ Эдвард. Оба покачали головами.

— Всего хорошего, сэр, — козырнул на прощание полицейский.

— Благодарю вас. Всего хорошего.

Констебль отвернулся к машине. Тут Смоллвуд разбежался и дал блюстителю закона здоровенного пинка.

В четвертый раз

за это утро Саймз взглянул на часы. Половина одиннадцатого, а этот Смоллвуд до сих пор не соизволил явиться. Рассерженный управляющий ждал, что с минуты на минуту позвонит встревоженная миссис Смоллвуд и из трубки хлынет поток извинений, уверений, что ее сын слишком болен, чтобы прийти на службу. Терпения нет с этим парнем. Взрослый мужик, а ведет себя как молокосос шестнадцатилетний! Правда, он добросовестный, почти никогда не ошибается в вычислениях, но, Боже ты мой, его медлительность кого хочешь достанет! И стоит ему чихнуть, как маменька оставляет его дома. Если прежний управляющий и нянчился с этим великовозрастным младенцем, потому что был другом семьи, то он, Саймз, не намерен поощрять эти вечные хвори, хоть они и избавляют его от необходимости слушать, как его помощник постоянно кашляет и хлюпает носом. И вечно-то он жеманится, непрестанно грызет ногти, без конца за что-то извиняется. Все это раздражает больше, чем отсутствие инициативы. Коллеги его в грош не ставят, знай только потешаются над ним.

Эти постоянные отсутствия — подходящий повод отделаться от Смоллвуда. Балмер прекрасно его заменит: славный малый, за словом в карман не лезет, от работы не отлынивает. Саймз часто в отлучке, встречается с разными людьми, и ему нужен надежный помощник, обеспечивающий тыл. Дела идут успешно лишь при личном контакте с клиентами, и лучше самому к ним приехать, чем ждать у себя. Можно встречаться в конторах и на стройках, обсуждать дела за трехчасовым ленчем. Именно так приобретаются новые клиенты. В центральном банке считают, что нельзя сидеть на месте и ждать, пока на тебя обратят внимание, нужно самим искать подходящих партнеров. От филиалов ждали активных действий. Саймз был уверен, что его старание скоро заметят, и ждал перевода в центральный банк, в святая святых этой финансовой корпорации. Досадно, что Смоллвуд заболел именно сегодня, когда управляющему предстоит такая важная деловая встреча.

В дверь тихо постучали. Секретарша заглянула в кабинет шефа и сообщила:

— Мистер Смоллвуд у себя, мистер Саймз. Позвать его?

Саймз был удивлен. Конечно, его помощник часто болел, но почти никогда не опаздывал.

— А, значит, он пришел?! В таком случае, миссис Платт, будьте любезны передать мистеру Смоллвуду, что я немедленно должен его видеть.

Самодовольно улыбнувшись, секретарша исчезла, а через несколько секунд на пороге кабинета появился Смоллвуд.

— Входите, входите. Да не торчите вы там, — раздраженно проворчал управляющий. — Почему вы опоздали?

Эдвард закрыл за собой дверь и молча подошел к столу Саймза.

— Я, кажется, задал вопрос, на который жду ответа.

Смоллвуд потер лоб и уставился на шефа, словно впервые видит его.

— У меня небольшая проблема, — пробормотал он.

Проблема заключалась в том, что Эдварда обвинили в нарушении общественного спокойствия и нападении на полицейского. Назавтра его вызывали в суд. Знакомый сержант посоветовал Смоллвуду вернуться домой и отдохнуть, считая, что всему виной нервное переутомление или что-нибудь в этом роде, но Эдвард не пошел домой: ему предстояло сделать еще кое-что.