Туманная река 4

Порошин Владислав Викторович

— Поехали с ним поговорим, — я завёл служебную машину.

«Опять репетицию пропущу, — думал я, трясясь в автобусе. — К сожалению, нельзя для всех быть хорошим. Всё равно кого-то вниманием обойду, а значит, будут и новые обиды. Пора уже привыкать всем».

В динамовском спортзале тренировка подрастающих Пиппенов и Джорданов уже завершилась. Василий Ефимович Колпаков что-то записывал в большом журнале. «Наверное, делает пометки на полях», — хохотнул я про себя.

— Ефимыч, здоров, вот привёл, как и обещал, —

Корней указал рукой на меня.

— А, Богдан, — Колпаков с такой улыбкой пожал мне руку, что трудно было понять, он рад меня видеть или нет. — Двадцатого будет жеребьевка, и начинаем готовиться к Евролиге. Очень рад что ты с нами.

— Василий Ефимович, я одну вещь хочу показать, — улыбнулся из вежливости и я. — Юр, встань под кольцо. Евролига будет разыграна по новым правилам, — сказал я тренеру «Динамо». — Двадцать четыре секунды на атаку, разрешены броски сверху, и самое главное попадание с семи метров теперь принесёт команде три очка.

Я встал под сорок пять градусов к кольцу, в отдалении примерно семи метров, на свою излюбленную точку. Немного размял кисти рук и локтевые и плечевые суставы.

— Юра, я буду бросать, а ты мне мячи подавай, — попросил я Корнея. — Давай!

Корнеев кинул мне первый баскетбольный снаряд. Я его тут же запустил по хорошей дуге в корзину. И первый мяч влетел между дужек кольца — точно. Второй чуть попрыгал, но тоже провалился внутрь. Третий — точно. Четвёртый — брякнулся о щит и тоже провалился в корзину. Пятый — мимо…

Когда закончилась минута, я сделал десять точных попаданий и два раза смазал. При этом немного запыхался и стёр со лба пот своей спортивной футболкой.

— Василь Ефимович, — я посмотрел на, немного прифигевшего, тренера. — Вот сейчас за минуту я забил тридцать очков. Вы представляете, сколько я настреляю в вашу корзину, играя за ЦСКА? А встречаться мы будем в регулярном чемпионате целых четыре раза здесь в Москве на виду у всего вашего начальства. И армейские генералы, будут потешаться над генералами из Министерства внутренних дел.

— А зачем тебе ЦСКА? — Пролепетал Колпаков.

— А зачем мне «Динамо», если здесь таких игроков не ценят как Олимпийский чемпион Юрий Корнеев? — Ответил я вопросом на вопрос. — Если квартиру ему дадите, то я тогда пересмотрю свои приоритеты.

— Ну не будет в этом году квартир! — Взвыл как раненый зверь наставник бело-голубых.

— Вы представляете, что с вами сделают после четвёртого поражения? — Я продолжал давить на психику Колпакова. — Вас ведь отправят служить на Камчатку. А там даже баскетбольных колец нет.

— Подожди, — Василий Ефимович схватился за сердце. — На следующей неделе решу эту проблему.

— Максимум могу подождать четыре дня, думаете, мне легко маршалу Гречко мозги пудрить? — Я взял ещё один баскетбольный мяч и бросил его с семи метров точно в кольцо.

Глава 14

На

третий день, когда стрелка часов вот-вот должна была закончить воскресенье и начать новую рабочую неделю, в стену моей комнаты в Большом Каретном переулке 15, соседи, сдавшись на милость победителя, стучать перестали. Причём если вечером в пятницу стук был — громкий и частый, то уже в субботу — тихий и редкий. А сегодня вообще ударили лишь пару раз для очистки совести. А что я мог поделать, если моя Лиза, оказалась такой страстной женщиной?

— Зачем ты меня вертишь по-всякому? — Запыхавшись, спросила она, после очередной вспышки любовной игры, что случается между мужчиной и женщиной, когда их физически и духовно манит друг к другу. — Хочешь меня развратить? А я, между прочим, комсомолка.

На этих словах Лиза своими пересохшими губами принялась часто-часто целовать мои щеки, шею и грудь.

— А в соседней области, мужчина развратил члена партии, — улыбнулся я. — Женского пола, конечно.

— Дурак, — прошептала она, замерев на моей груди. — У нас завтра выходной, чем займемся?

— В девять у меня тренировка по хоккею, — я задумался на пару секунд. — Затем нужно проведать Прохора, кильку в томате для кота купить. Потом посидим в ресторане и можем сходить в кино.

— А в ДК на съёмку заглянуть не хочешь? — Лиза рукой провела по моей щеке, на которой уже стала пробиваться щетина.

— Насколько я знаю, кино дело нервное, — я тоже пробежал своей ладонью по голой спине девушки. — Чем меньше сторонних глаз, тем качественней рабочий процесс. Не надо ребят дёргать.

— Ты зачем меня опять там трогаешь? — Лиза тихо простонала.

— Убрать руку? — Спросил я.

— Нет, теперь уже поздно, продолжай…

Посреди ночи, когда мы с подругой окончательно угомонились, мне вновь не спалось. Я аккуратно, чтобы не разбудить Лизу вылез из-под одеяла и прошёл за шкаф, который разделял комнату надвое. Сел за посменный, он же кухонный стол, и включил настольную лампу, которую поверх абажура прикрыл куском материи. На освещенном участке стола я раскрыл обыкновенную школьную тетрадь в клеточку.

Я, конечно, пообещал Высоцкому, что придумаю, как жить молодому театру после закрытия спектакля. Но в последние дни сесть и подумать, как выполнить обещанное было некогда. Новые чувства, старые дрязги, хоккей, в общем, ни минуты покоя.

— Итак, — пробормотал я тихо себе под нос. — Допустим, можно попробовать написать новую пьесу? Точнее скоммуниздить из будущего что-то яркое, что можно сыграть пятью актёрами. Например: «Три плюс два» было бы идеально. Кстати, этот спектакль сейчас идёт в театре Еромоловой и называется «Дикари» по одноимённой пьесе Сергея Михалкова. Поэтому? Не вариант. Нужно, что-то придумать такое легкое, быстрое и смешное.