Туманность. Книга первая. Миражи мира Яви
Шрифт:
Этот шарик не вписывается в обломки Сферы Оорта, он не отсюда. И сомнений в его искусственности нет. Что происходит?
Ещё шаг, другой… Усилие воли – и Демьян заглянул внутрь шара. Пусто. Но свет внутри тёплый, желтоватый, солнечного спектра. Не чужой свет. Корабль-автомат? Фаэты таких не имеют. В Солнечной системе больше нет никого, способного сотворить такое геометрическое совершенство, способное на дальние путешествия. Издалека прилетел. Прилетел, замер, и ждёт. Кого ждёт?
– Леда, Эрвин… Мы тут не одни. Я нашёл космический аппарат, шар. Пустой! Что у вас? Перенесите саркофаг к Юниверу и готовьтесь к старту.
Ответ последовал тут же:
– А
Говорил Эрвин, очень спокойно, с обреченностью приговорённого к гильотине. Демьян сосредоточился на слухе. Ни шороха, радио отсутствует. Волнение исчезло мгновенно.
– С саркофагом ко мне! – приказал он и ещё раз заглянул в полость чужого корабля.
Их ждали, в том нет сомнения. Ничего фаэтянки не могут! Он поднял голову. Небо изменило рисунок звёзд. Ещё минуту назад такая перемена ввергла бы Демьяна в шок. Сейчас он на неё не отреагировал. Опасность не там, она где-то рядом. Их троих с саркофагом изолировали от Юниверов, навесили над головами звёздный мираж. Некая суперцивилизация подобралась к окрестностям Солнечной Системы. Шар – единственное укрытие. Он может быть и западнёй. Но другого решения просто нет. Брахманду спрятать больше негде.
.
Свечение кокона в космической черноте, охватившей планетоид, можно видеть от горизонта. Быстро идут Леда с Эрвином, почти бегут. Свет шара им хорошо виден. Звёзды погасли в тот миг, когда саркофаг поставили у входа в шар. Да, правы древние: чёрный цвет – не просто отсутствие всякого цвета, а признак близости зловещего присутствия.
– Мы словно в колбе из стекла Вуда, – негромко сказал Демьян.
Связь между ними тремя работает исправно, но никаких иных звуков в радиоэфире нет.
В абсолютной темноте шар светит ярче. Никакого отторжения, даже малейшего беспокойства чужой корабль не вызывает.
– Колба Вуда? – спросил Эрвин, слизывая бледным языком набежавший на верхнюю губу пот, – Поясни!
Демьян улыбнулся, неожиданно для себя. Забавно: сын фаэта-энциклопедиста не знает азов.
– Это чёрное стекло с окисью никеля. Через него проходит только ультрафиолет.
– Так нас изолировали! – дошло до Эрвина.
Леда молча смотрит на светящийся шар. Понимает, что он предназначен для них. Добро он принесёт или зло – сейчас не до этого вопроса. Живых существ рядом пока нет, датчик жизни отреагировал бы. Корабль-робот, несомненно. Скорее всего, случайное совпадение. Пока его можно рассматривать как счастливое. Едва ли дрон способен сам убрать целую эскадру из десятка хорошо оснащённых и вооружённых Юниверов. И, тем более, изменить рисунок созвездий, а затем и вовсе закрыть их. Итак, рядом действуют две силы.
Демьян хорошо видит лица Леды и Эрвина. Держатся хорошо, как и положено фаэтам. Леду он уже несколько лет числит среди фаэтянок.
– Прячемся в шаре. Попробуем закрыть вход и освоиться. Наверняка предусмотрен и подобный случай.
Внутри довольно комфортно. Золотое свечение кокона-брахманды, добавив в собственное освещение шара тёплые частицы солнечного спектра, превратило внутреннее пространство в уютное убежище. Входное отверстие закрылось само собой. Всё-таки инозвёздная технология! Нижний сегмент поднялся ровным полом. В центре образовались три возвышения, похожие на кресла. Корабль предлагает присесть и отдохнуть, понял Демьян. То есть понимает человеческие потребности. Не ящеры, не пауки, не гусеницы направили сюда замечательный, своевременный шар. И разваленный
– А тут можно жить, – Эрвин, присев на выступ-кресло матово-серебристого цвета, говорит почти бодро, – Воздух вполне земной. Можно снять скафандр, Демьян.
Эрвин первым освободился от шлёма, покрутил головой. Демьяну сразу стало душно. Да, в скафандре долго не выдержать. И трикотажное бельё совсем мокрое. Как в баньке побывал. Неудобно получается, но что же делать…
Материал сферы просветлел, открыв круговой обзор. Демьян успокоился. И, уложив скафандр рядом с «креслом», отметил странный, ранее не слышанный шум. Идущий отовсюду, он воздействует не только через уши, но проникает в тело непосредственно, вызывая противную вибрацию. Как будто сквозь организм проходит невидимая океанская рябь. А та, горловая, гортанная ритмичная речь, услышанная им ранее – не из того же источника?
– Волны акаши, – сказал Эрвин, с осуждением глянув на мокрое трико Демьяна, некрасиво облепившее худое, костлявое тело; одежда исчезла вместе с Юнивером, – Мы ощущаем колебания вселенского эфира.
«Взрослый мальчик всё же кое-что знает, – подумал Демьян, – И ощущаем мы все одно и то же. Что значит, – метаморфозы произошли не только вовне, но и внутри нас».
Качание в волнах эфира довольно приятная вещь. Умиротворяет, настраивает на позитив. Но что дальше и как? Пассивно ожидать или отыскать систему управления? Корабль сам создает среду, благоприятную для людей. Нет, Сириус ни при чём. Как бы их не эвакуировали к планете у неизвестной звезды… А что – неплохо! Лучше, чем возвращение на бесперспективную родную Землю. Дамы-фаэтянки деградацию землян не остановят, им бы самим сохранить популяцию.
– Но куда исчезла эскадра? – спросил Демьян, не рассчитывая на ответ.
Леда и Эрвин распределили секторы обзора. Изучают, что происходит на планетоиде. Спокойно смотрят. Волны акаши-эфира, пронизывая каждую клеточку организма, снимают всякое беспокойство. Но неужели эфир действует и выборочно? Давненько Демьян не видел Леду такой взволнованной. Она пытается скрыть это, но возбуждение проглядывает и в просветлевшей синеве глаз, и в исказившем нежный овал лица напряжении скул. Проследив за её взглядом, Демьян увидел причину.
Чернота космоса, окутывающего планетоид, превращается в клочья мерцающего тумана. Клочья-сгустки вытягиваются и изгибаются щупальцами, тянутся к шару со всех сторон.
– Мы в центре живой туманности, – воскликнул Эрвин, – И она нацелена на саркофаг!
Молодец Эрвин! Первым точно сформулировал смысл неожиданных перемен на их участке Сферы Оорта. Их тут ждали, готовились к захвату. Но что-то не срослось, не получилось внезапности. Шар явился в самый нужный момент, без него брахманда Эрланга провалилась бы в бездонность Колодца. Или была бы захвачена загадочной мерцающей туманностью, подбирающейся к шару. Мешает ей, вне сомнения, некое противодействие, непонятное и не поддающееся фиксации.
Но кому потребовался фаэт Эрланг, он же землянин Леран Кронин? Неужели снова-таки Сириус? За пределами шара творится невероятное. Туманность сложилась в тугую спираль. Гёте называл спираль «кривой жизни». Жизнь – скрученная линия? Демьян поднялся, подошёл к светящейся вогнутости убежища. Дотронулся пальцами. Похоже на металл. На сплав металлов…
– Эрвин! Из чего сделан саркофаг?
– Двойной сплав. Невоспроизводимый. Температуроустойчивость, твёрдость…
Эрвин отвечал без обычной паузы. Время пустой задумчивости для него прошло?