Туманность. Книга вторая. Явь мира Тантры
Шрифт:
Прошёл час ближней разведки. Точнее, ощупывания почвы под ногами. Наступает новый планетный день, и он уже приготовил сюрпризы для инопланетян. Светлые почему-то рвутся в темноту, а тёмные – в свет стремятся.
Отвлекал шум в атмосфере. Непонятного происхождения, он заставлял напрягаться и прислушиваться. Звуки иногда складывались в слова, понятные всем.
– Эхо моих мыслей, что ли? – спросил себя Демьян.
– И моих! – подтвердил Эрвин.
Нур заинтересовался – сам он не смог вычленить в шуме отражения своей внутренней речи. Но заметил, что за «эхом мыслей»
– Иван Антонович! Напомню твои слова: «В недвижном воздухе морозного утра пар, вырываясь изо рта, сразу превращался в мельчайшие льдинки. Трение льдинок на лету друг о друга и производило характерное тихое шуршание. Этот тихий шелест, называемый якутами «шёпотом звёзд», означал, что мороз больше 45 градусов». Может, и тут всего лишь воздух шуршит?
Ефремов потянулся рукой к голове, но шлем помешал.
Загадка атмосферы рассеяла внимание.
Плазмоид заметили не вовремя. Пока он не приблизился к Леде и не заискрил. А затем и зазмеился голубыми молниями. Первым отреагировал Ефремов, находящийся в трёх шагах. Прыжком преодолев расстояние, он рывком отбросил её в сторону. Воздух заволновался и шар, начиненный молниями, разрядился в Ефремова, рассыпавшись снопом искр. Он покачнулся, сделал шаг вперёд, неуверенным движением отстегнул шлем, откинул в сторону. Сняв перчатку с правой руки, принялся пальцами тереть глаза.
Ослепление и шок, понял Нур и скомандовал:
– Демьян! Проводи Ивана Антоновича домой!
Роух приведёт его в порядок. Иначе зрение в опасности. А скафандр работает хорошо, держит удар. Ефремов выключил фильтр шлема. Беспечность от взволнованности. Необходима дополнительная психологическая подготовка, иначе подобные случаи превратят пребывание на планете в мучение. И Нур приказал:
– Экспедиции вернуться на Ананду!
Зрение к Ефремову вернулось через час, взбудораженная нервная система успокоилась. Он довольно улыбался.
«Как и скафандр, тоже крепко держит удар. Ведь прикрыл Леду своим телом, по сути, – с уважением подумал Нур, – А никто больше и не дёрнулся. Ни Эрвин, ни Демьян. А у них ведь солидный опыт работы в экстремальных ситуациях».
Экспедиция вернулась вовремя. Световой коридор заполнили плывущие в спокойном воздухе коричнево-чёрные существа, похожие на земных медуз. Тела меняют оттенки, щупальца колышутся, неспешность…
– Красиво плывут, – заметил Демьян, – Наверняка заряжены электричеством по самое «не горюй». А может, и ещё чем-то.
– Мы не готовы к соприкосновению с миром мрака, – спокойно сказал Нур, смотря на Ефремова, – Беспечны. Ты под шоком снял шлем. И подставился. Никто из вас и не задумался о близкой опасности. Малой части заряда той шаровой молнии достаточно, чтобы превратить тело человека в горстку пепла. Ни себя не бережём, ни о других не думаем. Вы так делали на прогулках в зоопарке? Лезли в вольеры к хищникам?
«Исследователи» склонили головы. Кроме Ефремова – он, коснувшись влажным платком глаз, продолжал следить за движением медуз, постепенно заполнявших световой коридор. Их уже не менее ста. Ананда усилил звук извне. Потрескивание, отрывистые щелчки. То, что доступно в человеческом
Медузы, не доплыв до Сферы нескольких метров, оживленно зашевелили щупальцами и в течение минуты исчезли из поля зрения. Сигнал! Новый шторм? Наверняка он будет отличен от ночного. Хорошо бы внимательно посмотреть из надёжного укрытия.
– Ананда! – сказал Нур, – Прошу отключить весь внешний свет. И сделать Сферу полупрозрачной извне.
И обратился к экипажу:
– Сегодня отдыхаем и наблюдаем. И – думаем, готовимся к рабочему завтра.
– Необходимо специальное оборудование. Хотя бы инструменты, – просительным тоном сказал Ефремов, – Хорошо бы геологический молоток. И отбиваться удобно. И ещё что-нибудь полезное.
– Сделаем, Иван Антонович, – немедленно отреагировал Ананда, – Для вас – всё что угодно. И скафандры усовершенствуем. Капитан, подозреваю, готовится вывести на разведку всех. А мне неинтересно остаться без экипажа.
За Сферой уже выл ветер, ветвились электрические разряды, разгорались и взрывались плазмоиды. Праздничный фейерверк в честь гостей, заметил Демьян. Темнота уже не абсолютная, и в светлых просветах можно рассмотреть какие-то изгибающиеся тени.
– А вот и крест, – торжествующе сказал Ефремов, энергично махнув платком, зажатым в правой руке, – Всё как надо. Как положено!
– Какой ещё крест? – не понял Эрвин.
«Не читал фаэт романов Ефремова, – понял Нур, – А крест действительно просматривается. Контраст пока слабый. Надо добавить зрение Кеи и Ефремову. Больше участников не потянуть, моё внимание рассеется».
Фиргун проявил заинтересованность происходящим:
– А местность у вас густонаселённая. Хорошая местность. Маджарра, – так иногда мы называем нашу Галактику, – весьма изобильна всяческой жизнью. Я вам завидую, – впереди столько открытий!
Кея захлопала ладошками совсем по-земному:
– Ты и мне завидуешь? Как интересно! Мне ещё никто не завидовал.
Ефремов, открыто любуясь переменой цветовых тонов на лице Кеи, предложил:
– А не отметить ли нам начало освоения обитаемой планеты Железной звезды приличным застольем? И предлагаю назвать негостеприимный, чёрный, электрический мир Дахмау. На одном из древних земных языков – Чёрная.
Оба предложения прошли единогласно.
После «застолья» Нур побеседовал с Кеей и пригласил Ефремова. Вид на планету зрением гайянина поразил Ивана Антоновича.
У подножия гор – обитаемая зона. То ли деревья, то ли супер-лианы поднимаются мощными лентами на много метров, соприкасаясь со скалами. На лентах-стволах гнездятся какие-то зверушки, над ними – горные птицы, не залетающие в долину. И – живое небо с множеством ориентиров: пятнами звёзд и ярким диском светила. Крестов и медуз не видно. Видно, гнездятся где-то в пещерах. Либо там, где равнина обрывается резким уступом. Далее – море. И какая мощная цветовая гамма! Краски яркие, насыщенные. Особенно поразила Нура и Ефремова способность Кеи регулировать восприятие – как широту диапазона, так и насыщенность.